Фольклор долган. - 2000. (Т. 19.)

— Как я спрячу человека?! — Спрячусь в одеяле. 16 Одеяло сворачивает, свернув, завязывает. Так посадив его, завя­ зала, чтобы он мог, скорчившись, сидеть внутри. [С ы н бедняка советует девушке:] — "Что это за запах?'1, — скажет ёксёюо. Тогда скажи: "Когда я расчесывалась, зубья гребешка в ы рывали [волосы]. Сняв свои волосы с гребешка, кинула их в печку. Запах этого почуял, наверное?! Постарел, что ли, запаха [горел ы х] волос не различаешь. В такую [далекую] страну, что даже у птицы, пока долетит, костный мозг кр ы льев превращается в воду, кто может добраться?" 17 [Тогда птица ёксёюо скажет:] "Человеку людской крови до этой стран ы не дойти, зря я подозреваю, наверно; утром, как встану, полечу, наверно, далеко. Сегодня ничего не добыл". (Во время этих полетов убивает людей — это его добыча, их съедает — это его пища.) На это ты скажешь: "Ты не хвались своими отлучками. Меня всю ночь мучают видения. Поэтому я рано тебе не дам уснуть". Ты в одежде пораньше [залезай] в постель к ёксёюо, — так гость обучает ту девушку. 18 — Как начнет засыпать и храпеть, в грудь ударь, по груди его стукни. "Уф, — скажет, — что тебе приснилось?" — «Один человек начинает плакать, говоря: "И злосчастный день, и счастли­ в ы й день не нашел"». Если знает это, он расскажет. Станет расска­ з ы вать, я буду слушать. Потом, когда он опять начнет засыпать и храпеть, опять ударь в грудь. "Уф, что тебе приснилось?" — «Не поверишь ведь? Подобный давешнему человеку [другой] тоже на­ чинает плакать: "Не зная, куда делись подобн ы й птице мой солдат, единственная, словно огниво у человека, моя дочь, от этого хирею- пропадаю. До сих пор все плачу, мучаюсь. Вот привели бы [их] к матери и отцу"». — "Теперь спи, издалека же ты сл ы шишь, оказ ы вается", — [скажет птица ёксёюо]. 19 Нелшого времени пройдет, опять захрапит. Опять ударь в грудь. "Что тебе приснилось?" — «Чуть поближе этого еще один человек начинает плакать: "У меня последнее единственное дитя, девочка, которую ценил, как огниво, единственное дитя, обо­ жглась на огне, болеет, сплошь язвой [покрылась], век не зажи­ вает. Что за мучение это?" — так говоря, начинает плакать». Если знает об этом, что-нибудь скажет. Потом: "Спи-спи", — скажет. Засыпая, опять захрапит, тогда опять ударь в грудь. "Уф, что тебе приснилось?" — «Чуть ближе этого еще один человек начинает плакать: "Стебель, на котором растет хлеб, превращается в сплош­ ной камень. Дойдя до крайней бедности, мы готовы съесть друг друга"»*.