Фольклор долган. - 2000. (Т. 19.)

— Иду, чтоб ы узнать, что такое злосчастный день, счастливый день. 7 — Расскажешь [потом ], — сказал хозяин солнце-царь. У меня б ы ла единственная, подобная огниву, дочь. Если бы она умер­ ла дома от болезни, жил бы я по-прежнему. Около нее находился единственный мой солдат, подобный птице. Дитя мое с моим солдатом то ли сквозь землю провалились, или, став птицами, улетели — не зная этого, сижу плачу. Когда найдешь злосчастный день со счастливым днем, спроси [об этом ] . Если найдешь и приведешь моих детей или услышишь вести о них, ничего не пожалею [для тебя]. — Ладно, спрошу, — ответил. 8 Сын бедняка, нагрузив еды и одежды, двинулся [дальше]. В тот же день, еще до захода солнца, он прибыл в следующий город. В лодке, как и раньше, остался старик. Только парень сошел на берег. — Незнакомец приб ы л, — сказав, повели за руку. Войдя в дом царя, поздоровался за руку. — Из какой стран ы , что за человек пришел? — Из чужой страны пришел, обхожу [земли]. Про злосчаст­ н ы й [день], счастлив ы й день знаешь ли? 9 — До сих пор не знаю. Когда найдешь злосчастный день, счастливый день, расспроси-ка, — сказал хозяин солнце-царь. — С тех пор как дочь упала в огонь — вся в язвах, так что ни поправляется, ни умирает. Кем так заговорено, не зная, живу. Лучше бы умерла сразу, тогда, проплакав один день, по-прежнему жил б ы . Теперь вот сохну-страдаю. Если найдешь злосчастн ы й день, счастливый день, спросишь ли [об этом] ? — Ладно, спрошу. — Если спросишь и узнаешь, как в ы лечить, ничего не пожалею. 10 Кончив есть-пить, когда подошло время отправиться, отправил­ ся дальше. В тот же день до захода [солнца] достиг третьего города, пристал к берегу. Как и раньше, старик остался сидеть [в лодке]. Парень опять пошел. — Незнакомец прибыл, — сказав, за руку ввели. Войдя, опять поздоровался за руку. — Из какой с т раны ты прибыл, что за человек? — Из чужой стран ы пришел. Обхожу земли. Знаешь ли, что иду искать злосчастный день, счастливый день? 11 — До сих пор я ничего не знаю. Стебли посеянного мной хлеба в полноч ь превращаются сплошь в камень. Все средства,