Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

текстов КД с упором на разыскание сходн ы х с ними произведений, где-либо записывавшихся. Итоги этого исследования частично опубликован ы 60, и интере­ сующиеся могут с ними ознакомиться. Здесь же скажем вкратце о следую­ щем. К большей части текстов КД обнаруживаются эволюционно соотносимые форм ы . Чаще это произведения, б ы товавшие в западной части Русского Се­ вера, в Поволжье, включая Верхнее, от Костром ы до Твери, и у казаков. По своему происхождению тексты КД, следовательно, нередко отличаются от текстов сибирской записи, среди котор ы х преобладают формы, перенесен­ н ы е из восточной части Русского Севера, и почти незаметн ы песни верхне­ волжского происхождения. Эволюционная перекличка, а порою и просто тождество текстов КД с произведениями, записанными в разн ы х районах европейской части России (не говоря уже о других доказательствах, приведенн ы х нами в упомянутой работе), исключают какие-либо суждения о том, что сборник КД — плод исполнительского мастерства одного лица. В сборник вошли записи, отчасти или сильно редактированные, от разн ы х лиц, уроженцев разн ы х мест, волею судьб ы оказавшихся там, где возникали и расширялись завод ы Демидовых. Что касается текстов сибирского происхождения, то их, в своей основе или частично возникших именно в Сибири, в составе сборника КД мы пока находим только три: «Ермак взял Сибирь» (№ 14), «Поход селенгинских казаков» (№ 35) и «Осада Комарского острога» (№ 44). В каждом из них получили отражение события XVII в., случившиеся в Сибири: в первом из названных текстов — в районе Красноярска на Енисее, во втором — в Забайкалье, в третьем — на верхнем Амуре. Судя по разновременности событий, с интервалом между крайними датами в добрых шестьдесят лет, и по другим признакам, в них не мог принимать участие только один человек. То б ы ли разные люди, скорее всего свидетели этих событий, ибо вряд ли кто-то помимо них мог изначально знать определенн ы е детали сибирских событий да и старался бы запомнить текст об очень конкретном случае. Эти люди почему-то оказались на Урале, побли­ зости от мест, где с самого начала XVIII в. стала зарождаться горно-заводская промышленность. Они, конечно, не дожили до времени собирания фольклор­ н ы х текстов, позже частично вошедших в сборник КД. Тексты о сибирских соб ы тиях передавали на запись, вероятнее всего, их родичи, б ы ть может, с ы ­ новья или внуки, еще сохранившие диковинн ы е истории, возможно, в памя т ь о покойн ы х стариках — об этом свидетельствуют кое-какие несуразности, пропуски и облегченные решения столкновений в текстах. Сибирские тексты из сборника КД примечательн ы как крупицы твор­ чества русских людей, осваивавших в XVII в. необозримые простор ы Сибири, и потому вполне относятся именно к русскому эпическому репертуару Сибири. Они дошли до нас благодаря череде счастливых случайностей. И очень жаль, что судьба не б ы ла благосклонной к ин ы м сибирским образцам эпиче­ ского творчества русских людей, наверное откликавшимся на достаточно гром­ кие для своего времени события. Смирнов Ю. И. « Эрлангенская рукопись» и «Древнероссийские стихотворения, собран­ ные Киршею Даниловым» / / Русско-сербские литературные связи ХҮШ—начала XIX в — М 1989. — С. 161—228.