Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

в океан к западу от Енисея. Приурочение к Азову и участие в повествовании Петра I позволяю, отнести возникновение песни ко времени азовских походов Петра, т. е. не ранее конца XVII в. Сюжет песен, как и его временная привязка, условен. Он идет от старых эпических схем о поединке русского героя с иноэтническим противником, но не является механическим повторением какого- либо из них (ср. выше № 81, 82 « Илья Муромец и турок», а также « Кострюк» и др.). Он понадо­ бился создателям песни исключительно ради главной мысли, высказанной героем в конце песни: он требует в награду за подвиг освободить Разина от церковной анафемы. Стремление подчеркнуть эту мысль и показать преемственность дела Разина, видимо, побудило создателей назвать героя сыном или племянником Разина. Предание Разина анафеме, провозглашенной во всех церквях России, очевидно, сильно волновало какие-то группы из социальных низов. Ведь анафема исключала тогда человека из родного этнического мира и отождествляла его со всем, что считалось этнически и духовно нечистым. Эти люди, безусловно, сознавали себя православными христианами и по меньшей мере формально были едины в верованиях с другими социальными группами, включая и господствующие классы. Вместе с тем они, именно как представители социальных низов, не могли не сочувствовать борьбе Разина с барами и прочими господами и не разделять стихийно и инстинктивно враждебного отношения к ним. Так в сознании какой-то части социальных низов возникло гнетущее противоречие между сочувствием Разину и представлением о его нехристианской сущности, настойчиво навязываемым церковью и социальной верхушкой. Люди не знали, как по-настоящему снять это противоречие, но они хотели его устранить и искали решение. Одно из решений и пытались предложить создатели песни типа № 203, 204. Им казалось достаточным, если Разин будет освобожден от анафемы. Первый текст кончается этим требованием, и, видимо, собиратель виноват в том, что по поводу требования «вывести Разина из заклятия» отсутствуют хотя бы краткие пояснения исполнителя. Во втором тексте ответ на это требование дается от имени Петра I, и он не двусмыслен. У разных людей ответ от имени царя, наверное, вызывал различную реакцию. Возможно, что среди них были и такие, кто полагал, что иного ответа от власть имущих не следует и ожидать и что предание Разина анафеме и есть прежде всего показатель отношения к нему социальной верхушки, лишь задрапированного официальным православием. 204. Племянник Разина и татары-поединщики. Источник: Мак. ЖС 1907, вып. 2, с. 38—39. Записал А. А. Макаренко в 1904 г. от В. И. Сизых в Кежемской Заимке на средней Ангаре. Собиратель не смог побудить исполнителя сказать стихами весь текст. Построенный из типических мест старших эпических произведений текст содержит приме­ чательный мотив подношения турьего рога меда сладкого. Этот старинный мотив встречается только в эпической традиции восточной части Русского Севера. Следовательно, в эту песню он введен из какой-то эпической песни, занесенной оттуда. 205. Осада Соловецкого монастыря. Источник и переиздание: Ровинский. Материалы, с. 105— 106; Селищев, с. 39. По поводу текста П. А. Ровинский писал: «Сами семейские не сознают своего родства с крайним севером России; они помнят только свой выход из Польши, откуда вынесли и особенный говор; но как залог бывшей когда-то тесной связи с старообрядчеством северного Поморья и с соло­ вецкими монастырями, стоявшими когда-то во главе раскола, у них сохранился «Стих соловецких чудотворцев». Этот стих <. . •> доставлен мне в рукописи новейшего почерка тарбагатайским крестьянином Ефремом Медведевым108. Складом своим он напоминает былины, но заметно уже влияние вирш, с которыми складыватели могли познакомиться в западном крае; многое в нем испорчено, есть и пропуски, но он интересен как исторический документ и как единственное произведение подобного рода у семейских. . .» (Ровинский. Материалы, с. 105). Предположения П. А. Ровинского о происхождении текста далеко не во всем подтверждаются имеющимися сведениями. На Ветке (ныне Гомельская обл. в Белоруссии), откуда примерно в 60-е гг. XVIII в. вышли предки забайкальских староверов, в списках распространялась иная версия «стиха» об осаде Соловецкого монастыря, которую можно назвать исторической и, следовательно, более ранней, так как в ней сохранилось несколько подлинных реалий времен осады 109. Версия же, представляемая сибирскими вариантами (№ 205—206 ) , к тому же имеющими пропуски, может быть названа легендарной, почти полностью лишенной реалий. В европейской части страны эту версию находили исключительно в списках не ранее начала XIX в. в Коломне под Москвой, в восточ­ 108 В другом месте П. А. Ровинский писал о нем: «Это весьма умный, трезвенной жизни и крайне любознательный человек, он грамотен и многое знает». 109 Абрамов И. С Старообрядцы на Ветке / / ЖС. — 1907. — Вып. 3. — С. 147—148, список 1875 г.