Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

Прим е чательно, что в КД минорные напевы соответствуют текстам трагического содержания, возможно, это связано с влиянием эсте т ики профессиональной музыки XVIII в. Трехтактовое членение музыкальных фраз характерно для традиционных русских народных песен, тогда как мелодический стиль и композиция строфы типичны для городской музыки. Общий мелодический стиль, вплоть до сходства отдельных оборотов, близок песне « Ермак взял Си­ бирь» (№ 189). Подтекстовка реконструирована нами на основе согласования словесных ударений с ритми­ ческим выделением первых долей в трехдольной мелодии; мелодико-стиховая строфика рекон­ струирована по принципу, описанному в примеч. к № 189. 199. Разин уплывает из острога. Печатается по беловой рукописи собирателя: ГЛМ, инв. № 302а, л. 11. Записал И. С. Купалов-Коровин в 1955 г. от Ивана Ивановича Земцова, 62 лет, в Омской обл. Поется на мотив «Ах вы, сени, мои сени». Исполнитель перенял песню у своей бабушки Евдокии Григорьевны Павловой. Бабушка жила в семье Земцовых в Казани в 1905—1907 гг., а умерла в 1920 г. 65 лет от роду. Текст песни уникален, однако мотив нарисованной лодки хорошо известен по преданиям о Разине, спорадически фиксировавшимся главным образом в Поволжье, от Нижегородчины до низовья Волги, а также среди яицких казаков и на средней Ангаре 102. Этот мотив включался в предание для того, чтобы показать Разина колдуном. Чаще, как в публикуемой песне, Разин угольком рисует лодку. Иногда для этого ему достаточно отрезать щепку, которая тотчас прев­ ращается в корабль с вооруженными казаками шз. На средней Волге, в районе Казани и Самары, несколько раз записывали песню «Сынок Разина», куда исполнители включали мотив «Разин сделал лодку из песку» (ИП XVII, № 235—239). В районе Жигулей находили даже и частушку, в которой говорится, что Разин « сделал лодку из песку и отправился в Москву» 104. У ангарского рассказчика В. И. Сизых (см. о нем примеч. к № 20) исходным материалом названы нитки: « Возьмет нитки, как лодке быть, и сядут в нее, и,под нее плеснет ложку воды, и поплывут из острога по городу, и песни поют. Он, по-нашему, как бы как дьявол был» (Мак. ЖС 1907, вып. 2, с. 40). Таким образом, по преданиям, Разин, как подобает профессиональному колдуну, в случае надобности прибегал к подручному материалу. Версия с угольком, однако, оказалась более популярной. Она прикреплялась и к преданиям о других, сугубо местных разбойниках 105. В этом случае ареал бытования версии с угольком охватывал и среднюю полосу России. Русские предания о разбойниках плохо собирались, а те из них, которые оказались записан­ ными, до сих пор не систематизированы. Это, естественно, исключает изучение генезиса мотивов и сюжетов преданий в сравнении с фольклорными аналогами народов Поволжья, тоже еще недостаточно собранными и не систематизированными. Толчком к возникновению народных представлений о Разине как о колдуне, наверное, послужило предание его церковной анафеме. Внушения церковников о Разине как о исчадии ада не могли не проникнуть в сознание религиозных социальных низов, и они стали приспосабливать официальные внушения к собственным нормам бытово г о православия. Этот процесс, очевидно, происходил после подавления восстания Разина. И чем больше проходило времени, тем охотнее воспринимались и развивались представления о чародействе Разина. 200. Сынок Сеньки Разина. Печатается по беловой рукописи собирателя, присланной С. И. Гуляеву с письмом от 30.01 1854 г.: ГААК, ф. 163, оп. 1, св. 13, ед. хр. 214 б, л. 6. Ранее текст печатался в редакции С. И. Гуляева: Мил. Изв. ОРЯС; Гул. 1939, № 13; Гул. 1952, № 58; ИП XVII, № 290. Записал Д. П. Соколов в Сузунском заводе (Алтай) несолшенно под диктовку. Имя исполнителя не названо. Текст сложен из фрагментов трех песен. Его начало (ст. 1—4 ) идет от довольно редкой баллады « Сокол подпалил крылья», в которую публикаторы вставляли имя Разина 106. Центральная часть (ст. 5—13) и концовка (ст. 22—23) песни перекликаются с поздней, анахроничной формой «Разин перед Петром и князьми-боярами», однажды зафиксированный на Тереке (ИП XVII, № 351), и вместе с ней указывает на бытование в прошлом песни о Разине, держащем ответ перед царем. Наконец последняя часть текста (ст. 14—21) является фрагментом песни «Сынок Разина». 102 Песни и сказания о Разине и Пугачеве / Вступ. статья, ред. и примеч. А. Н. Аозановой. — А , 1935. - С. 78, 81, 82, 104, 111, 163. 103 Там же. — С. 82. 104 Соколова В. К Русские исторические предания. — М., 1970. — С. 237, примеч. 25. 105 Там же. — С. 165—166. 106 См. об этом ИП XVII, с. 375; ср. тексты без имени Разина: Соб. I, № 487—490.