Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

Нотный пример IV м МММ М ^ 1^ 2 . Со _ х о _ ди _ ли _ ся т у т У - да - лы доб_ры мо _ Лод - цы , N М } м м / Дон . ски _ я слав _ ны _ [-] а _ та _ ма _ ны к а _ з а _ ч и _ я : } и ^ 1 3 . Ер _ мак Ти _ АЛО - Фе е у ВИ Ч , ^ 1 и / Сам - б у р Ан - Аре е ВИЧ и ^ 1 } и и А _ но _ фрей Сте _ па но ВИЧ . и ^ 1 и 4 . И ста _ ли О _ НИ во е ДИ ной кр у г N М М ^ и Как ДУ - ма _ ти Д У - м уш . к у з а е _ Д и но е М ] — 0 ^ 1 и Со кр еп . к а У - м а , с пол - на ра зу м а . Определенное мелодическое сходство сближает напев с № 185 наст, изд., а также с песней «Я пойду ли молоденыса во всю темну ночь гуляти» из собраний В. Трутовского (№ 66) и Львова — Прача (№ 35), которые отразили репертуар, популярный в городском быту XVIII в. 190. Ермак. Печатается по беловой рукописи собирателя: АЯФ, ф. 5, оп. 3, ед. хр. 444, л. 54 С небольшими отличиями текст печатался: РФ III, с. 356—357; ИП XIII—XVI, № 335. Записал Н. А. Габышев 15. 04 1946 г. от С. П. Киселева в м. Косухино на Русской протоке нижней Индигирки. В тексте стяженно передан сюжет «Ермак в казачьем кругу» с включением в нею сюжета « Казаки убивают царского посла». Подобная форма была отмечена еще лишь одной записью — в д . Кугонаволок на Водлозере, в 64 км к северу от Пудожа (ИП XIII—XVI, № 357). В других местах эта контаминация исчезла, сменившись иными формами с включением сюжета о Ермаке в казачьем круге. В индигирской и водлозерских записях обнаруживается и совпадение нескольких немотивированных деталей, что позволяет считать эти записи вариантами одной версии, далеко разошедшимися в ходе бытования. Оба текста несомненно происходят из казачьей среды. Одна из немотивированных деталей — это имя есаула. В индигирском варианте есаулом со Дунай-реки назван Аасташка Лаврентий сын, в водлозерском — есаул у донских казаков «со Двины Остафей Лаврентьевич». Оба варианта, каждый по-своему, сохранили это имя от исходной казачьей версии. В песне « Ермак в казачьем кругу», свободной от контаминаций или связанной ими, а также в песне «Турки нападают на казачью крепость», по их вариантам, записанным преиму­ щественно среди донских казаков (одна запись — от астраханских казаков), есаулом назван Евстафий (Асташка, Гаврюшка) Лаврентьевич (ИП XIII—XVI, № 342, 358, 364, 365, 372). Большой есаул Стафей Лаврентьевич мельком упомянут и в одном из сводных текстов о Ермаке в КД (№ 1 3 = ИП XIII—XVI, № 356). Следовательно, можно уверенно считать, это имя есаула имелось уже в исходной версии песни «Ермак в казачьем кругу». Концовка индигирского текста (ст. 16—20) своеобразна — ср. угрозу вражеского царя в были­ нах типа « Илья Муромец и Калин-царь». Ничего похожего в других вариантах песни « Ермак в казачьем кругу» не обнаруживается. Больше того, нетрудно заметить, что в каждой местности по-своему излагался призыв Ермака идти в Сибирь (ср. ИП XIII—XVI, № 330—334, 336), а это значит, что оформление концовки в разных местах бытования песни происходило самостоя­ тельно, независимо друг от друга. Этот процесс совершался, очевидно, много позже похода Ермака, на основании устных слухов о нем.