Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

Чикачева, 78 лет, в пос. Полярный на Русской протоке нижней Индигирки. С небольшими отличиями текст печатался: РФ III, с. 356; ИП XIII—XVI. № 90. Текст удивительно близок к самому раннему печатному варианту баллады, впервые опублико­ ванному в начале 70-х гг. XVIII в. (Соб. I, № 2 2 6 = ИП XIII—XVI, № 84), но, к сожалению, без указания места записи, что не позволяет определить и происхождение индигирского варианта. 178. Соловей манит кукушку в Казань. Печатается по тексту из личного архива собирателя. Магнитофонная запись Ю. И. Смирнова 02, 07 1982 г. от Е. С. Киселева в м. Федеровское на Русской протоке нижней Индигирки. Песню перенял от отца. Наметившееся путем повтора стиха « Соловей кукушку уговаривал» эволюционное изменение в № 177 (ср. ст. 1 и 6) привело, как можно убедиться на примере № 178, к исчезновению первой части баллады, от которой остался лишь ст. 1. Так получилась эволюционная производная. В ней уже соловей уговаривает кукушку отправиться в Казань. Эту форму чаще, чем № 177, находили на Индигирке (Перечень, № 167—169), откуда она, по-видимому, была занесена на нижнюю Колыму (Перечень, № 170, 171). Подобная форма однажды спонтанно сложилась и в Омской обл. (Доп. к Перечню № 79). 178а. Солов е й манит кукушку в Казань. Источник: личный архив собирательницы. Магни­ тофонная запись Т. С. Шенталинской в январе 1985 г. от А. Н. Щелкановой и в пос. Полярный на нижней Индигирке. Для публикации мы предпочли напев, исполненный А. Н. Щелкановой, ибо исполнение Е. С. Киселева (№ 178) отличается неточным интонированием. Печатается по расшифровке Т. С. Шенталинской. Среди музыкальных записей этой распространенной песни — образцы лирики позднего стиля: протяжные и без распевов, с чеканной ритмикой, близкие солдатским. Комментируемый напев следует отнести ко второму виду. Записи с Индигирки и Колымы свидетельствуют о распространении здесь одного напева этой песни — варианта известных записей из Поволжья (ИП XIII—XVI, нотн. прил. № 12—16). Характерная ритмическая особенность, аналогичная напеву № 218, — изменение метра на грани мелодических строк — воспринимается как нарушение «маршевой» квадратности и вместе с тем как норма ритмизации силлабического пятисложника. 179. Взятие Казани. Источник: магнитофонная запись, присланная Н. А. Новоселовой (Красноярск). Записали Н. Новоселова, И. Косожихина и Н . Калашников в 1984 г. от Марии Ефимовны Поповой, 84 лет, на средней Ангаре, в с. Кежма одноименного р-на Красноярского края. Расшифровано Т. С. Шенталинской и Ю . И. Смирновым. Более полная запись этой песни в Кежме была сделана 80 годами раньше (ИП XIII—XVI, № 79; Перечень, N° 176). По сравнению с ней публикуемый текст утратил сердцевину — эпизоды с горением свечей в подкопе, с нетерпеливым гневом царя и разъяснениями пушкаря. Судя по ранней и более полной записи в Кежме, текст восходит к версии, зафиксированной первыми печатными песенниками XVIII в. (ИП XIII—XVI, № 53, 54) и бытовавшей в эволюционно более ранних формах в Поволжье и в соседних местах (Там же, № 48—50 и др.). Типично казачий распев подтверждает это ее происхождение и указывает на исходную социальную среду бытования. Две записи песни (№ 179, 180) — близкие мелодические варианты. В напевах обнаружи­ ваются свойства казачьей эпической традиции: сочетание речитативности и черт протяжной песни (распевность слогов, колорирование их сменяющимися гласными, рассредоточение стиха, стро­ фичность, наличие цепного запева). Первый из рассматриваемых образцов более схематичен в сравнении с сольно-импровизиро- ванным характером второго. В последнем не упорядочена музыкальная строфика, значительно сокращена вторая строфа, интенсивно варьируется слогоритмическая группировка. Вариативность от строки к строке сочетается в этом образце с «канонической» сохранностью усвоенного напева в целом: повторная запись, сделанная через три года (запись и нотировка А. Мухомед- шиной, КМФ, № 16 094 ) , демонстрирует почти абсолютное совпадение. В первом варианте ритмическое варьирование касается в основном зачина в запевных строках — ускоренное произ­ несение слогов, характерное для сольных запевов в южно-русской и казачьей традиции. Акцентный восьмидольник с «торможением» последних трех слогов, составляющий здесь нор/лативную структуру, встречается и в других образцах песни этого сюжета (КД, № 30; Пальчиков, № 39). В стиле протяжной песни преломлен тот вид « эпических» напевов, который близок плясовым песням. Эго особенно заметно в обобщенных мелодических контурах, приведенных в нотном примере III (слогоритмические модели с сохранением опорных звуков мелодии; запись Пальчикова дана по публикации ИП XIII—XVI, нотн. прил. № 11):