Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

Илья Муромец родился — как недвижим ы й, ребенок б ы л. Лежал трид­ цать лет на печи. Ну он слышал разговору отца-матери: есть пашня, посеян­ н ы й хлеб. Отец-мать ушли туды жать хлеб. Муромец лежал на печке. К нему приходят странники, три человека, просят Муромца спуститься с печи. « Ну я, — говорит, — не могу спуститься, не в силах», — говорит. « Ну спустись, мы поможем!» И Илья Муромец спустился. Ему в чашу налили из посуды, зна­ чит, как из бутылки, жидкость, как воду. Сказали: «Пей эту». Илья Муромец взял в ы пил, в ы пил и как-то будто чувствует себя мощн ы м. Ну смотрит — силенка будто есть, нашло. Ну потом эти странники, они скр ы лись. Илья Муромец (в)здумал идти к отцу, к матери. Пошел туда. В конце пашни отец и мать жали хлеб. А не доходя их, значит, стоял дуб на пашне, кото­ р ы й мешал пахать. Он взял этот дуб обнял и поворочал, и в ы воротил с корнем, и отволочил, отташшил от пашни на край. Отец-мать смотрют: «Какой-то силач пришел, этот дуб своротил и отташшил». Испугались они, даже спря­ тались в кусты. А потом Илья Муромец потихонечку скрылся с пашни, пришел домой, лег на печи. Отец-мать, значит, после работы приходют, сидят за столом, чай пьют, рассказ ы вают: «Какой-то силач пришел, богат ы рь. У нас стоял в пашне дуб, мешал пахать, — он своротил с корнем и отволок в сторону». Илья Муромец говорит: «Это, наверно, я», — говорит. «Ну тебе, с печки не слазишь, там где тебе б ы вать!» Он слезаёт с печки: «Я, — говорит, — теперь силен, теперь могу идти бороться». Огец-мать удивились: «Как ты так стал силен?» Он рассказ ы вает: «Мне так странники приходили, трое, так напоили водой, я стал сильн ы м». Ну, после стал он, значит, себе подходяшшего искать коня, сел и поехал странствовать — себе найти друга, силача, как самого. Встречает Святогора. Святогора встречает. Святогор на коне ехал. Зна­ чит, здороваются. Святогор вез за собой в мешке землю и нарочито уронил на 'землю. Этот мешок до половине провалилась [!] в земле. И Муромцу за­ каз ы вает: «Муромец, подай-ка мне мешок этот». А Муромец под ы мал, поды­ мал, до колена увяз в землю и не мог поднять. Святогор говорит: «Ох, ишо маловата силенка у тебя! Это, — говорит, четверть земного шара земли». Ну когда они тут стояли, сл ы шали стук: кто-то на горе плотничал или столярничал. Они поехали туда. Поехали туда, смотрют — лежит гроб, а ни­ кого нету. А потом смотрит Святогор: «Не мне ли приготовлено гроб? Дай-ка лягу попробую, смерюсь». Он лег — точно подошел. А потом Муромцу зака- з ы ват: «Давай-ка закрой крышку: подходит, нет». Муромец берет крышку и закрывает его. Ну потом Святогору душно стало, велит откр ы ть. Хотел снять кр ы шку Муромец — не смог, не мог оторвать крышку. Святогор говорит: «Там у меня, — говорит, — на коне висит колотушка, ты эту колотушку возьми, в ём раз­ бей крышку». Илья Муромец взял эту колотушку, ударил — на месте удара получилась обруч, железная обручей забилась. Потом в другом месте стал уда­ рять — и там же получилась обручей, занялась, закрепилась (на) этот гроб. Так и не мог Муромец его разбить, а где ни ударит, там получается укрепление. Поэтому этот Святогор и так и там, наверно, погиб. . .