Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

чистили у реки у булыиой, — вот в одно прекрасное время пришли два ста­ ричка к етому нездоровому человеку. Б ы ло жар на дворе. Один старичок: «Стань, Илья, поди мне квасу принеси, я попить хочу». — «Ах, дедушка, я тридцать лет не знаю, как добр ы люди на ногах ходят, меня ведь поднимают». — «Ничего нет, нужды нет. Пошевели своим туловишшем». Вот стал он по­ немногу, помаленьки поворачиваться. Вздвигнуло его тело, стал пробовать себя, уперся, в возможение стал, сял на ж. . . Невного время прошло — Илья Муровец стал на ноги, сходил в подвал, принес шайку пива. Старичок невного попил етого пива, дал Илье пить: « Пей, сколь твоя душа желает». Вот Илья полшайки в ы пил. Старичок спрашиват его: «Как сочувствуешь себя?» Илья отвечат: «Сочувствую себя: сейчас могу, что хошь делать». — «Поди, Илья, принеси шайку другую!» Ушел, принес шайку другую. Старичок ему: «Пей, Илья, вторую шайку». Вот он в ы пил полшайки. «Чо, — старичок говорит, — сочувствуешь по себе?» — «Таперя я могу ужасную гору повернуть». — «Но бог с тобой, пей остатки!» В ы пил он остатки. Старичок спрашиват его: «Как сочувствуешь в себе?» — «Тапере я чувствую в себе: б ы л бы столб утвержо- н ы й, так я бы белый свет поднял». — «Довольно, будет тебе». Вот старички оба скрилися. Поблагодарил он их. Идет Илья в подвал, в ы ворачиват бочонок пива, берет за кушак топор тяжкой, тяжел ы й, идет к братьям на работу. Братья его завидели: «Ето что такое, (к ) нам Ильюша идет?» — «Ну какой там Ильюша! Ето кто-нибудь чужестранный. Ты знашь хорошо, что у Ильюши ног нет». Один признал его хорошо — ближе и ближе: дисвительно, брат пришел, бочонок пива принес. «Что т ы , что ты, брат, откуль у тебя чо взялося? Стало б ы ть, (к) тебе восподь приходил». — « Ничего я, братья, не знаю. Оздоровел я. Ну, братья мои до­ рогие, уйдите в сторону, чтоб ы не ушобить вас лесом». Вот принелса добрай молодец ходить направо-налево, дубы с корнями летят, и все турит в реку. Спрудил реку лесом, вода по берегам пошла, ходу воде не дал, прямо завалил реку. Разделал имя земли, сколько хошь. «Ну, бра­ тья мои, тепере можете пахать, можете хлеб ись — вишь ничего не стало, все чисто стало, никакого корешка в земле не осталося». Распрошшался Илья Мурович со своими с родн ы ми братьями и валит дальше. Вот он шел-пошел своей путей-дорогою. Попадатса ему старичок стречу на лошаде. Обронил сумочку в землю и попросил Илью Муровича: « По­ дай, подай, сделай великую милос т ь, мине ету сумочку». Вот приходит, берет одной рукой, под ы мат, под ы мат сумочку — сил его не берет. Вот другой рукой ухвутил, давай под ы мать ету сумочку, ушел до кушука в с ы рую землю ну не мог поднять ету сумочку. Потом в ответ ему старичок говорит: « Что, доброй молодец, в поля едь — похвались, а преж время хвалиться нечего. Вот ты хва­ лил себя, что я подыму весь белай свет, — тут тольки третья часть свету бе­ лого тягости, и то не мог ты поднять. Будет тебе оставшей силы, владей, сколь я тебе дал. Шибко, чересчур много!» Вот идет своей путей. Идет ему стречу Боба-королевич. Поймал Илью со всем, с конем, посадил в карман себе и едет себе. Приезжает думой, ста - новит лошадь, слезает, в ы нул из карману Илью Муровича. « Да, да, гово­ ри-^ — я думал: кака-то пташечка пригает на дороге, не понял и не разобрал, что Илья Мурович едет». Наказывает Илье Муровичу: «Т ы мотри, моей матери руку не дай, и вот подем со мной (к ) кузнецу». Пришли в кузницу: «Ну, Илья,