Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

55 Швеча догорела, и Михайлышко переставился. 54. ДАНИЛУШКО ИГНАТЬЕВ И Ч И ТИТ Как от той було стороночки восточной Подымалася туча богатая, Туча грозная, гражь великая, — Еще едет-то Тит, похваляется: 5 — Русалимскую церку вижгу, випленю, Русалимский монастырь весь на д ы м вожьму, Царь Тимофея в полон полоню, Царыцу-княгину на шебя вожьму. Еще сорок царэй, сорок королей, 10 Под кажн ы м царом по тры т ы сэчи, Под кажн ы м королем да по тры т ы сэчи, Подо мной-то, под Титом-то, счету нет. Еще сам-то я, Тит-то — Тито-брата звер!. . . Цар сделал пир да на весь он мир, 15 Про вшёх он про княжей, про боярей, Про ту полонницу вшю удалую. От пэрэннего стола как ответу нет, От сэрэннего стола да колесом пошел Швет по имони Данилушко Игнатьевич. 20 Он ставал-то на ноженьки на резвые, Как на те-то на сапожки зелен сафьян. — Как служил я царам-царэвичам, Как служил я королям-королевичам, Как тапероче Данилушко старым-старык, 25 Старим-ти старик, девяносто лет, Не могу-то я, Данилушко, на коне сидеть, Не могу-то я, Данилушко, копьем шурмовать. В чистом поле стоял дуб, дуб (к )раковистой, У с ы рого-то дуба один отроштель — 30 У меня есть, (у) Данилушко, чадо милое, Швет по имено Михайлушко Данильевич. Как таперича Михайлушку двенадцать лет. Каб ы бул-то Михайлушко пятнадцать лет, Он съездил би во чисто полё, 35 Постоял би за веру хрыстианскую. Как не стук застучал, братцы, во черэмэ: — Поди-ка, Михайлушко, чебя цар зовет! Тут расплакался Михайлушко Данильевич: — Ужо хто про меня да как цару сказал? 40 — Пошто он зовет, про то не узнато. Подвозили карету златоковану. Как не стук застучал, братцы, во черэмэ, Как ражъехался Михайлушко Данильевич.