Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока - 1991

Постоял би за вдов, за широт, за безмужвенных И за веру християнскую, И за серку божию? 10 Из переннего стола ответу нет, Из сереннего стола колесом поело. Из заннего стола тут вставал Старим-стар да девяносто лет. — Если я, — говурит Данилышко Игнатьич, — 15 Еще съездил би я (к) Читу сопротивником, — Не могу, Данилышку, на коне сидеть, Не могу, Данил ы шко, копьем шурмовать. Как есть, говурит, в чистом поле онно дерово, У этого дерьва один отрастель, 20 А у меня, у Данилышка, онно чадо милое, Швет по имени Михайл ы шко, Он би съездил, говурит, Читу сопротивником, (В)сего Михайлышку двенадцать лет, Не могет Михайлышко на коне сидеть, 25 Не могет Михайлышко копьем владеть. Було би, говурит, Михайлушко пятнадцать лет, Он би съездил (к) Читу сопротивником, Постоял би за веру християнскую. Приводили би Михайл ы шка за бел ы руки 30 И отправили Михайлышка (к) Читу сопротивником. Тут наказывает очес ронной: — Ты поедешь, Михайлышко, во чисто поле Читу сопротивником, Ты руби-плени с бела денька до чемной ночки, 35 С чемной ночки до бела денька, А потом, Михайлышко, приворачивай коня назадь. Тут пояхал Михайлышко во чисто поле, Он рубит и пленит, как траву косит, С бела денька до чемной ночки, 40 С темной ночки до бела денька, С бела денька до чемна ночки. Тут Михайлышко поранили. Приворачиват коня обратно, Приезжат во висок черем. 45 Тут очес его ронной расплакался И отнес Михайлышко во божью серку, И зажег к иконам воску ярову свечу: — Как свеча моя гори — и, Михайлышко, лежи! А сам пошел во чисто поле, 50 Сорвал дерьво из самого кореня И пояхал Читу сопротивником. И вижгал, випленил вшю силушку, И Чита самого живком привез. Побежал во божью серку —