Бурятский героический эпос: Аламжи Мэргэн молодой и его сестрица Агуй Гохон. - 1991. [Т. 2.]

имущественно общим, неопределенным характером. Здесь нет точного обозна­ чения местностей и реальных топографических обозначений. Постоянное, ори­ ентированное по странам света движение героев в их походах характерно для эпоса монгольских народов. В делении пространства земли на полярно противо­ положные части просматривается противопоставление родной земли всему иноземному (в границах миропонимания людей родового общества) и шире — противоположение мира людей всему нечеловеческому. Можно в ы делить несколько пластов топонимических названий, имеющих разное происхождение. Древнейшим из них следует считать мифологические или обобщенно-нивелированн ы е топонимы. Например, гора Сумэр {Сумэру — слово санскритского происхождения), которая играет определенную роль в сюжете, так как вблизи нее обитают могущественн ы е небожители и герои, известные в эпосе всех монгольских народов. Встречаются такие названия, как « земля», «мир» (замби), «широкая земля», «необъятн ы й мир» (үлгэн дэлхэй), «своя земля благоухающая, чужая земля холодная» (өөр ы н үнэр дайда, хүүнэй хүйтэн дайда) [1, стх. 1241 —1244]; здесь дан ы поэтические обозначения фундаментальных для улигера понятий — « родина» и « чужбина». Нейтральн ы по смыслу такие обобщенные обозначения, как «желтое море», «черное море», «Тамшинская белая равнина» и др. Но в целом они воспринимаются как природн ы е, материально-объективные реальности, образующие огромн ы й по масштабам эпический мир. Историческая земля — родина бурят — очерчена в «Аламжи Мэргэне», как и в других улигерах, вокруг Алтая и Хухэя. Герои охотятся на горн ы х вершинах Алтая, по северным склонам Хухэя, их кони пасутся там вместе с дикими маралами. Это центры кочевок богатыря и его соплеменников, вокруг этих мест развертывается действие. Какие бы дальние поездки ни совершал богатырь, он постоянно возвращается к родным кочевьям. Из других природн ы х объектов в эпосе упоминаются Байкал, Ангара, Лена ( Зулхэ ). Эпическое время подчинено общефолыслорному представлению о времени: оно не знает точной установки на хронологию и не являет собою застывшее понятие. Все события проецируются в некое эпическое время, которое м ы слится как предшествующее собственно историческому. Действие развивается в рамках времени, находящегося в определенной причинно-следственной связи со вре­ менем объективным. Это эпическ о е время движется как бы в зависимости от главных событий в жизни героев. О движении времени как реальном явлении в эпосе можно составить представление на основе целостного воспри­ ятия всех эпических событий. Изменение возраста героев часто не согласуется с реальным ходом времени, допускается разрыв между ними, возникают замедления и остановки в естественном изменении возраста героев. Иногда герой после многолетних странствий продолжает пребывать в прежнем воз­ расте. Числа « шестьдесят» и « семьдесят» чаще других употребляются для обо­ значения возраста персонажей. К сакральным числам принадлежат три, семь, девять, тринадцать. Характерны для бурятского эпоса попытки объяснить истоки возвышенно-героической судьб ы богат ы ря чудесами, сопровождающими его рождение, и событиями необыкновенного детства. Начало действия в улигере относится к далекому прошлому, к седой древности: то время характеризуется как « пора великого совершенства», как прекрасное прошлое. Эту историческую эпоху, разумеется, надо понимать