Бурятский героический эпос: Аламжи Мэргэн молодой и его сестрица Агуй Гохон. - 1991. [Т. 2.]

Т У Т I 1 I I ^ У Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т Т * КОММЕНТАРИИ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ 15—16 — Когда без поясов было легко, Когда без рукавиц было тепло. . . — в улитере рису­ е т ся мифическое время, полное первозданной новизны, когда жизнь была легка, радостна и воспри­ нималась как высший дар небесных сил. Земные блага в изобилии окружали человека, сама земля воспринималась древними людьми как родная обитель, как мать-земля (улгэн дэлхэй). Такое осмыс­ ление раннего этапа истории характерно для эстетики героического эпоса, воссоздающего в целом приподнятую, идеализированную картину человеческого существования. 19 — Вслед за тем. . . {Тэрэ гэсэн бэеэрээ. . .) — характерная для крупных улигеров тради­ ционная формула, постоянно вводимая сказителем после завершения очередного эпизода, чтобы подготовить себя и слушателей к изложению следующего эпизода. 25 — Как не сказать «ай!» — (. . .Аойн гэху бэлэй-лэ!) — восклицание междометного ха­ рактера, встречается дважды в улигерном запеве (стх. 25, 31), где повествуется о рождении и пер­ вых днях жизни эпического богатыря. Выражает чувство удивления и восторга картиной цветущего и раздольного мира. 48 — Вот чудеса какие! (Ойи шанай ондо-ло, вариант — Айн шанай анда-ла — стх. 54) — идиоматическое выражение, относящееся к древнему пласту фразеологизмов бурятского языка, ныне вышедших из употребления в разговорной речи. Рождение героя на лоне девственной природы и зарождающейся жизни на земле воспринимается как событие исключительное. 107 — . . .Эсэгэ М и л а н о м . . Э с э г э Малаан. . .) — по мифологическим представлениям бу­ рят, один из небожителей. В мифах и улигерах глава западных 55 тэнгриев или всех существующих 99 тэнгриев. Нередко изображается сыном Вечного Синего Неба, выражающим его волю и дарую­ щим жизнь людям. В улигерах Эсэгэ Малан деятельно вмешивается в дела людей, герои часто обращаются к нему в трудные моменты жизни и призывают как небесного отца. Бездетные обра­ щаются к нему с молитвой о даровании детей. Обычно изображается мудрым величественным старцем, живущим в прекрасном дворце в окружении множества слуг и помощников. Бур. малаан (букв.: «лысый») обрело значение «светлый», «сияющий», «яркий». Слово древнего происхож­ дения, однокоренные формы его отложились в монголоязычном фольклоре (например, в бурят­ ском: малаан шара наран «ярко-желтое солнце», т. е. «ярко сияющее солнце»), в ряде тюркских и индоевропейских языков, исторически сосуществовавших с монгольским [33, с. 10—25]. 227 — .. .Караульный русский казак поставлен... — слово казак (бур. хаһаг) вошло в языки народов Сибири после присоединения ее к России казаками Ермака. Указание на «караульного казака» у ворот дворца Аламжи Мэргэна придает жилищу эпического богатыря вид крепости и ассоциируется в сознании сказителя с казачьими крепостями-острогами. 247—249 — .. .Тридцать три базара... Триста новых лавок . .. ( .. .Гущин гурбан базаараа... Гурбан зуунхан алаабхин . ..) — в тексте улигера это наслоение поздних времен, когда буряты близко познакомились с рынками сибирских русских городов, с их торговыми рядами и обилием товаров. Популярное в бурятском фольклоре выражение « тридцать три базара» в данном контек­ сте имеет значение «рынок со множеством торговых рядов». «Триста новых лавок», ведущих оживленную торговлю при большом стечении народа, воссоздают хозяйственные картины и бытовые реалии сибирской действительности XVIII—XIX вв. 259 — . . .Ямщиков четыреста тысяч . .. ( .. .Душин тумэн уртөөе. . .) — общемонгольское слово уртон (бур. уртөө\ монг. өртөө; калм. өртн) в значении «ямская станция», «перегонная почтовая связь», сохранившееся со времен организации регулярной ямской и почтовой службы