Сельская новь, 1965, № 27
С Е Л Ь С К А Я Н О В Ь m m i m Надежные р уки В Совет выбирать собрались... Шумел переполненный зал. И вдруг... ее имя назвали, И зал приутих, замолчал. Она растерялась сначала, Не зная о чем говорить. На трибуну еле поднялась, Не в силах волнения скрыть. Ведь жизнь у нее так обычна, Она на виду у людей. Работа ей с детства привычна, Как запах колхозных полей. А что урожая добилась, Так ято заслуга звена. Девчата так славно трудились, А что бы могла я одна? И вот ведь какая задача— За что же нам слава, почет? Не может работать иначе. II снова смутилась: «Ну вот...» Простим же ей это смущенье, Ведь понял любой, кто тут был: Он думы свои н стремленья В надежные руки вложил. А. ФЕДОТОВ. Письмо сыну Накануне письмо получила, Поздравлению рада была. Ведь с тех пор, как тебя проводила, Ожиданьем, надеждой жила. Из письма я узнала о службе, Как живешь, мой любимый сынок. Дорожи комсомольскою дружбой, Выполняй поручения в срок. Пишешь ты, что чуть-чуть скучновато,— Верю всей материнской душой. Будь сыночек, достойным солдатом, Чтоб могла я гордиться тобой. Новостей на селе очень много, Сообщу как-нибудь в другой раз. Написать мне хотелось немного О делах молодежи у нас. Дом культуры построили новым, Стадион скоро будет готов, Зашумит летом садик фруктовый,— Дело рук молодых мастеров. И живу хрошо, не болею, Не волнуйся, сынок, обо мне. Трудодней нынче много имею, Обеспечена всем я вполне. П. РУБАН. п РИЗЫ вручал сам предсе датель колхоза Иван Мит рофанович. Он долго тряс руку Сергея: — Не сломайся у тебя лыжа, был бы первым, так я разумею. Однако, второе место—тоже по четное. А на этих—быть тебе впереди Михайла. Сергей взял из рук пред седателя красные, как огненные стрелы, лыжи, невольно поднял руку и коснулся их заостренных концов: длина—по росту. А в зале переполненного клуба стоял сплошной шум. Кто хлопал в ла доши, кто кричал. Из этого гвал та выделялся зычный голос деда Петрована: —Молодец, Серь- — га! Ты им еще по кажешь кузькину мать, забодай тебя комар. Краской зали лось лицо парня. На него, но спу ская горящих глаз-пуговиц, смотрела разрумя нившаяся десятиклассница Таня Калгинская. И, как это показа лось Сергею, ехидно улыбался из первого ряда Михаил Грубов. шофер-спортсмен и отличный лыжник, победитель сегодняшних колхозных соревнований. Утром следующего дня в огра де колхозного гаража Грубов медленной в развалку походкой подошел к Сергею, который хло потал у своего старого грузови ка «ГАЗ-51». — Как дела, юнец? Сергей был зол. Вода, залитая в радиатор, уже остыла, а двига тель нс заводился. Холодные ключи прилипали к потным ла доням, из иод ушанки дымился пар. Как он в это время ненави дел себялюбца Грубова! А тот, высокий, в аккуратной меховой куртке, в белых чесанках, зало мив каракулевую шапку набек рень, из-под которой выбивались вьющиеся темные волосы, засу нув руки в боковые карманы, стоял и улыбался красивыми чернявыми глазами. — Хорошо тебе ухмыляться, твой козел в тепле стоит, а тут... — Когда я пришел с курсов, мне самую что ни на есть развалю гу дали, а к теплому гаражу и близко не подпускали. Учись, мол. — И мне не лучше. Грубов открыл капот двигате ля, дастал из кармана надфиль и зачистил контакты прерывате ля. Сел в кабину. — Крутни. Двигатель заработал. — Спасибо. А на лыжне все равно тебя обойду. — Посмотрим,—Грубов как-то недобро улыбнулся и пошагал к своему «ГАЗ-69». Неприязнь к этому франту на полняла Сергея всякий раз, ког да приходилось видеть его, раз говаривать с ним. Вот и сейчас, Грубов помог запустить двига тель, выручил, а... нет, не пово рачивается к нему сердце. Ми- — Исхай на лыжах, все-едино — Нет, пешими, забодай тебя комар,—гибнешь, вставил дед Петрован. — Зачем идти?—тихо спросил юноша. — За трактором «С-100». Без него—труба. Наши «ДТ» бессиль ны,—вступил в разговор заведу ющий молочнотоварной фермой молчаливый пожилой колхозник. — Как? Согласен?—и предсе датель, и члены правления вы жидающе смотрели на Сергея. Сергей обвел взглядом всех и задержался на Грубове. Тот, как всегда, улыбался, так и ждал случая съехидничать. — Согласен. — Ну и добро. Иди готовься, а Миша, так нельзя—по- Д В О Е Н А Л Ы Ж Н Е Ф. Кузнецов Рассказ хайл, не говоря уже о девушках, кумир сельской ребятни. Это у него в квартире на столе стоят четыре глазуревых с золотой росписью кубка за победы на областных автокроссах, это его красивое лицо в мотошлеме улы бается со страниц газет, разло женных на столике со спортив ными трофеями. Может быть, и Сергей бы его обожал, наверняка бы даже, если бы не было на свете... Тани Калгинской. Таня... Ей нравился голубогла зый колхозный шофер с волоса ми цвета овсяной соломы. Он ей и а и о м и н а л Сер гея Е с е н и н а . Он а лю била этого поэта и, читая его щемящие душу стихи, всегда представляла в своем воображе нии таким, как шофер Сергей. Но Таня не знала, что она—при чина мятежа Сережиной души против такого славного и смело го парня—Михаила Грубова. Для Сергея же Таня была зарей— прекрасной и влекущей. Приходя на вечера, которые устраивала школа в колхозном клубе, Сер гей издали и тайком любовался каждым шестом, каждой улыб кой, каждым движением предме та своих мечтаний. А Грубов за просто брал Таню за руку и стройный, красивый выводил ее на круг и упивался танцем. Пре восходство соперника вызывало неистовую ревность в застенчи вой душе юноши, который даже не мог набраться смелости когда- нибудь заговорить с Таней. — Ну подожди, Грубов,—шеп тал Сергей и со сжимающей сердце болью уходил куда-ни будь. После ясных и тихих морозных дней погода словно взбесилась. Поземка сменилась метелью. До роги перемело—ни пройти, ни проехать. Колхозные бригады ока зались отрезанными друг от дру га и от центральной усадьбы. Неистовство метели вызывало аварии на линиях электропере дач. рвало телефонные провода. Люди до упаду боролись со сти хией, но все было тщетно. На' животноводческой ферме кончал ся запас кормов. А метель слов но силилась побить рекорд про должительности. Дула день и ночь, день за днем. Сергея вызвали в правление перед утром. Заснеженный, он переступил порог. В синем та бачном дыму тускло мерцала ке росиновая лампа. За длинным столом вместе с другими сидел и шофер председателя Михаил Грубов. — Сергей? Проходь сюда, — Иван Митрофанович встал и протянул руку.—Садись. Решили мы, Серега, послать вас с Ми хаилом в Ононск. Пешими — На лыжах,—уточнил Гру бов. как начнет немного размешать ся—в путь. Только мрак еле начал сереть, две человеческие завьюженные фигурки, связанные тонкой бе чевой, вышли за околицу села. — Пойдем по азимуту,—про кричал Грубов, показывая оде тый на руку компас. Даже когда совсем рассвело, видимость не превышала двух десятков метров. Кругом мела и выла Кулундинская степь. «...До мового ли хоронят, ведьму ль за муж выдают?...»—неотвязно кру тились, пришедшие на память Сергею пушкинские строки. Шли молча. Разговаривать бы ло невозможно, да и не хотелось. Грубов прокладывал лыжню, тс. и дело посматривая на компас. Оглянись кругом—всюду одина- У Михаила также одна из лыж осталась целой. Сергей соору дил из них нечто вроде санок, усадил товарища. Но идти было невозможно: тутчас погружался по пояс в сугроб. Тогда юноша перекинул через плечо бечевку, лег -на живот и по-пластунски пополз вперед. «Только бы вы браться из оврага»—думал он. — Брось меня,—упрашивал Грубов. —Замолчи!—огрызался Сергей. Выбравшись на равнину, он встал на лыжи, взвалил спутника на спину и продолжал путь, пока не иссякли силы. У Михаила рас пухала нога, на чинался жар. Сгу щались сумерки. - Сережа, си деть нельзя. Ус нем — з а н е с е т . Иди один. — Не болтан глупостей. Снова полз Сергей, таща за со бою ЛШВИ с теряющим последние Моты. юл. « руки сводила судорога. Метр за метром тяжелого пути оставался позади. Казалось, еще метр, протянутая вперед рука останет ся неподвижной: нет сил. По ру ка на что-то наткнулась. Сергеи приподнял голову: _ Изгородь! Миша, жилье. Как хорошо быть на теплой русской печи, когда в трубе завы вает вьюга! А ломоть хлеба с молоком?! У-ух! Наутро метель улеглась, дула только поземка. Пока тракторист «Сельхозтехники» готовил трак тор в путь, Сергей, прихрамывая, побежал в больницу. Ну здорово, дружище!—пер ново серо. Благо ветер в спину. вым приветствовал Грубов наедине со А лыжи снежную в Два человека были снежной пустыней, скользили . вперед, бушующую завесу. Шли долго. Остановились пере вести дух. ‘ Пожевали вынутых из запазухи теплых пирожков. Михаил посмотрел на часы, — По времени Ононск неда леко. Тронулись дальше. —Пошли на спуск! Держись от меня подальше!—прокричал Ми хаил и, развязав бечевку, заткнул ее конец под пояс так. чтобы он легко мог выдернуться. Мимо на чали пробегать редкие кустики. Вдруг Грубов скорее интуитив но почувствовал, чем увидел опасность! Он, резко повернув поперек движения лыжи почти лежа, затормозил. А мысль рабо тала молниеносно—спасти Се режку. Михаил задержался на самом краю обрыва, успел вы прямиться и увидел летящего на него Сергея. «Хоть бы не свер нул»,—с опаской подумал Гру бов и приготовился задержать товарища. Развязка наступила мгновенно: Михаил, как буфер ная пружина, остановил бег Сер гея, а сам удержаться не смог. Сергей, опомнившись от удара, понял трагичность положения, В правом колене начиналась но ющая боль, одна лыжа сломана. — Миш? а !—закричал он. Но было бесполезно: свист ветра з а г л у ш а л звуки, в лицо больно хлестали снежные песчин ки. Что делать? Михаила нашел он во рву по торчащей лыже. Откопал. Но он идти не мог: вывихнута нога и повреждена левая рука. — Сережа, возьми компас, иди в Ононск. Я останусь здесь. Сергей не ответил. Прилег. Че- рез минуту его уже заравняло снегом. Как ты? Миша? — Как видишь, перепеленали. — Значит, останешься,—тихо сказал Сергей, задумался, словно что-то припоминая, а потом, кра снея. нагнулся к уху и спросил: — Миша, скажи мне, только правду, ты Таню Калгинскую любишь? Михаил от неожиданности и неуместности такого вопроса от прянул и сморщился от боли. — С чего ты взял, Сережа? Она мне не пара: У Сергея радостно забилось сердце, на осунувшемся лице расцвела счастливая улыбка. Он нагнулся Н по-братски поцеловал Грубова. — А я-то думал... — Эх ты-ы, молодо-зелено. Вот тебе я советую это сделать. Она девчонка видная и умная. Сло вом, тебе—пара. Сергей вскочил со стула, засу етился. — Ну, друг, Миша, я торо плюсь. «С-100» готов, выезжаем. Поправляйся скорее. За тобой я на твоем «газике» приеду. — Передавай там привет. Мощный дизель сам себе прокладывал бульдозером путь в снежной толще. Позади остава лась прямая, желобом, Лента до роги. Тракторист, устремив впе ред внимательный взгляд, ловко "орудовал рычагами и педалями, умело подчиняя себе стального великана. Сергей сидел, откинув шись в угол кабины, и под лязг гусениц, визжащий скрип снега под ними и глухой рокот дизеля в тысячный раз повторял про се бя: — Все-таки Миша Грубов—за мечательный парень! Редактор н. т. Полянский. Адрес реданции и типографии: г. Карасук, Котовского. 10. Телефоны: Редактора— 2-73. Заместителя редактора-3-71. Отдел сельского хозяйства 3-58. Типографии и местного радиовещания 3-68. ^ Тираж 522G. Заказ 58. Карасукскяя типография
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2