8 мая 1957 года, № 54 КОЛЛЕКТИВНЫЙ ТРУД 3, На фронте мирного труда 9 мая 1945 года. День победы... В разных концах застала радостная весть об окончании войны бывших фронтовиков, а ныне механизаторов Октябрьской МТС Я. Мельникова, И. Горбатенко, Е. Воронежского, И. Драгунова. Но мысли в этот день, пожалуй, у всех былиодинаковые: поскорее вернуться в родное село и вновь стать в ряды хлеборобов. II этот день настал. О том, как механизаторы тракторной бригады бывшего танкиста Ивана Ефимовича Горбатенко встречают 12-ймирный год, коротко расскажем в этой статье. Высокие обязательства взял в нынешнем году коллектив этой бригады. На полях колхоза «Путь Ленина» намечено вырастить не менее 14 центнеров с гектара, за 10-12 дней провести весенний сев. А засеять предстоит около 4 тысяч гектаров. Надежно отремонтировали механизаторы зимой технику, и это позволило им с первых дней полевых работ организовать без простоев круглосуточную работу, вовремя заготовить под посев землю. Высокопроизводительно используя машины, бригада за короткое время на всей площади 2155 га закрыла влагу. Я. Голенков на «ДТ-54» при норме 9,1 га вспахивает в смену до 12 гектаров. Примеру коммуниста Голенкова следует комсомолец А. Якоб. Его показатель—120-130 процентов. Намного перекрывает сменные задания «экипаж машины трудовой» старшего, тракториста И. Драгунова, сменщика Я. Мельникова. За нимизакреплен видавший виды дизельный трактор «С-80» № 36 одного из первых выпусков. Благодаря заботливому отношению к машине со стороны тт. Драгунова и Мельникова «С-80» работает исправно и не уступает новым машинам. Норма на пахоте для дизеля 14,8 га, а трактористыИ. Драгунов и Я. Мельников довели каждый выработку до 22 гектаров в смену. За две иедели они подняли 400 гектаров весновспашки, на 300 гектарах провели культивацию и около 100 гектаров пролущили. На полнуюмощность используются и колесные тракторы. А. Май управляет трактором «ХТЗ», Ф. Голенков работает на «Беларуси». Этими двумя тракторами кольчатыми катками сделано предпосевное прикатывание почвы на 200 гектарах, на 170 гектарах туковыми сеялками внесены минеральные удобрения. Примерно трудятся трактористы Е. Воронежский, Ф. Шнайдер, К. Афонин, И. Кнденко, В. Прохоренко, Э. Ульман и другие. Успешному проведению полевых работ содействуют также и другие члены бригады: горючево- зы В. Скринниченко, М. Сево- стьянов; водовоз А. Шнайдер, повара Е. Шнайдер, В. Перепелица. Ежедневно в конце смены учетчик Н. Привалов объявляет итоги соревнования за день. Бригада заканчивает подъем весновспашки на 1600 гектарах. 5 мая на сев переключены 4 посевных агрегата. Они оборудованы электроосвещениемиработают днем и ночью. В первый же день сева тракторист А. Май и машинист II. Кромм при норме 15 гектаров засеяли квадратно-гнездовым способом 17 гектаров подсолнечника. Темпы сева растут. II можно верить, что сев будет проведен в лучшие агротехнические сроки." Залог тому — самоотверженный труд механизаторов. В. Бейфус. все предложения Советского Союза о запрещении атомного и термоядерного оружия, о сокращении вооружений и вооруженных сил. Наоборот, они усиленно ведут гонку вооружений, создают все новые военные базы вокруг СССР и стран народной демократии. В качестве ударной силы для будущей войны империалисты рассчитывают использовать Западную Германию. С этой целью создается реваншистская западно-германская армия, которая оснащается атомным оружием. Бывшие гитлеровские генералы получают высокие посты не только в этой армии, но и в вооруженных силах Североатлантического блока. Осенью 1956 года реакционные силы, организовав контрреволюционный мятеж в Венгрии и вооруженное нападение на Египет, пытались создать очаги военной опасности в центре Европы и на Ближнем Востоке. Твердая позиция Советского Союза сыграла решающую роль в пресечении этих попыток. Советкие люди знают, что, пока на земном шаре остается капитализм, реакционные силы будут и впредь стремиться к военным авантюрамиагрессии. Поэтому XX съезд КПСС поставил задачу: «Принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборноной мощи нашего социалистического государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечить безопасность нашей Родины». Советская Армяи и Военно- Морской Флот располагают опытными, хорошоподготовленными кадрами. Личный состав наших Вооруженных Сил неустанно совершенствует свою боевую и политическую подготовку. Включившись в социалистическое соревнование в честь 40-летия Великого Октября, советские воины стремятся еще выше поднять свою активность в борьбе за овладение современной военнойтехникой и оружием, за повышение боеготовности частей и кораблей. Советский народ уверен, что его созидательный труд и безопасность Родины надежно охраняют наши доблестные Вооруженные Силы. Под руководством Коммунистической партии наш народ уверенно идет к коммунизму. Полковник А. БАЕВ. Эту историю я невыдумал. Попросту, не к чему было фантазировать. Жизнь предоставила мне возможность описать частицу судьбы двух человек. Один из них—Михаил Деморчук живет в селе, работает начальником отделения связи... Другой... впрочем, я не буду называть его подлинного имени. Пусть он будет Иваном Рыбиным. Встреча с первым из них у меня произошла в необычной обстановке. В ту осень я охотился на озере Аткуль. Октябрь стоял тихий и теплый. Массового пролета северной утки не было. Охота была неважная. Редкие стайки чернети 'и гоголей никак на хотели подсаживаться к моимчучелам. В самом деле, зачем было этим белогрудым красавцам с янтарными глазами водить компанию с кое-как раскрашенными ста рыми калошами, которые можно принять за утиные чучела, обладая лишь незаурядной фантазией. Вдобавок, от этих уродцев, купленных мною за приличную сумму в магазине «Военспортохота», за версту пахло резиной. За вечер я сделал выстрелов пять-шесть, не больше. И хотя добыл две пары уток, настроение у меня было неважное. Быстро темнело. С досады я повернулся спиной к озеру и стал любоваться необыкновенно красивой игрой красок заката. Я пытался с чем-нибудь сравнить полоску зари на западе. Нет, она была не розовой и не пунцовой. Таких нежных красок, пожалуй, нет на палитре ни одного художника. —Как девичья щека на морозе,—мелькнуло сравнение. Это сравнение было самым удачным. У меня даже настроение поднялось от неожиданной находки. Кто знает, что бы еще, было придумано в порыве поэтического вдохновения, если бы раздавшийся неподалеку треск камышей не заставил меня насторожиться. Кто это бродит здесь в глуши в такую пору? Козел или заблудившийся теленок? А, может, такой же охотник-неудачник? На всякий случай я взвел курки и щелкнул кнопкой карманного фонарика. Треск камыша повторился, и вскоре в полосе света появился человек с ружьем за плечами я порядочной связкой гоголей. Видно, он был удачливее меня. Мы поздоровались. Он сразу узнал во мне городского охотника и по фонарику и, должно быть, по злополучным резиновым чучелам. Завязался разговор. Что может быть интереснее разговора двух незнакомых охотников! Мы выкурили по однойпапиросе. Когда я полез в карман за портсигаром, чтобы выкурить на дорожку по последней, случайно осветил ноги моего спутника. То, что я увидел, удивило меня. На левой ноге охотника был надет обыкновенный болотный резиновыйсапог, а на правой— старенький кирзовый, так сильно поношенный, что из многочисленных дыр его сочилась вода. II это в середине октября, когда к ночи болота Д В О Е •р ^ с ка : ‘ затягиваются толстой коркой льда! —Самоубийство ходить глубокой осенью по болоту чуть ли не босиком, — подумал я Но вслух, чтобыневзначай не обидеть моего спутника, заметил, желая обратить все в шутку: —Чтоза маскарад? Ведь так и простудиться недолго. —У меня нет ноги,—просто ответил он и добавил.— Ну, я пойду вперед, а вы держитесь за мной, а то, чего доброго, заблудитесь в этих чертовых камышах. II, чуть прихрамывая, зашагал вперед, то исчезая в темноте за поворотом узкой тропинки в сплошной стене камышей, то вновь показываясь, когда я прибавлял шагу. Незаурядной волей, видно, обладал мой новый знакомец, если решался одинбродить по топям и болотам на протезе, да еще ночью, да еще в пяти верстах от деревни. Вскоре мы вышли на чистину. Мой спутник отыскал в кустах велосипед, подвязал своих и моих уток, вывел машину на дорогуина прощанье сказал: —Приходите завтра на почту. Спросите Михаила Демор- чука. Это я и есть. Меня здесь каждый знает. Уток своих получите в целости и сохранности. Я их на холодок подвешу. Скрипнули педали, блеснулипри луне Спицы велосипеда, и я остался один. Всю дорогу до деревни я думал, какая сила толкает этого человека бродить с ружьем по камышам на протезе. Но так и ненашел ответа, решив попросить Михаила на досуге подробно рассказать о себе. Мы подружились. Михаил оказался хорошим товарищем, веселым собеседником, а, главное, нас сблизила общая страсть к охоте. Однажды после вечерней зари, которая на этот^раз была на редкость удачной, мы засиделись в избе Михаила допоздна. Больше говорил он. Я слушал. В его жизни но было ничего особенного. Родился и вырос в деревне, рано пристрастился к охоте, всей душой полюбил свой родной край с его болотами и оврагами, извилистой речкой Каргатом и невообразимо широкими полями, которых и глазом не окинешь. Война началась, когда Михаил был в самом расцвете сил. Тяжелый и тернистый солдатский путь прошел он от стен Москвы до венгерского озера Балатон. Во взводе Михаил Деморчук сдружился с другим сибиряком, Иваном Рыбиным. Земляки вместе ходили в атаку, страховалидруг друга, ели из одного котелка, вместе мечтали о будущем. Пули и осколки щадили их, если не считать нескольких царапин. Да и у какого солдата не было таких отметин! Но вот здесь, под Балатоном, .счастье отвернулось от друзей. В одномиз боев осколки вражеского снаряда тяжело ранили обоих. Пришлось Михаилу отнять ниже колена правую ногу, Ивану—левую. Так и пролежали земляки в госпитале койка в койку до конца войны. По - разному переживали друзья свое горе. Иван приуныл, похудел, ничто его не интересовало. Михаил старался развеять мрачные думы товарища. На миг только загорался Иван, когда друг рисовал ему уж больно заманчивые, соблазнительные и красочные картины охоты. Но проходил день, другой—и снова на Ивана Рыбина нападала тоска. —Где уж нам теперь охотиться,—отмахивался он от Михаила. —Ты это брось и забудь. Но Михаил стоял на своем. —Постреляем мы с тобой уток, вот увидишь. Он очень обрадовался, когда им обоим в палату принесли американские протезы. Для него этот скорбный подарок из-за океана был частичкой жизни. Но протез со множеством пружинок и защелок был лишь красивой игрушкой. Ходить на нем, да еще но болоту, было невозможно. Уж очень он оказался тяжелым. —Сам сделаю себе протез и тебе тоже!—заверял Михаил совсем упавшего духом товарища.—Вот увидишь, -сделаю! Но вскоре пути-дороги друзей разошлись. Михаил уехал домой, и больше ничего не слышал об Иване. Сделал себе протез—легкий и прочный. А потом каждый год заказывал себе такой же в Новосибирске. В одну из иоездок в город Михаил, едва заметно прихрамывая, шел по освещенному апрельским солнцем проспекту. Настроение было отличное. Скоро открывалась охота, и он приехал в город за новым протезом. Шел, и вдруг, словно остолбенев, застыл на месте. Невдалеке, на мокром тротуаре, с взлохмаченной головой, грязный и полупьяный, с протянутойрукой сидел... Иван Рыбин. ...Занималась заря нового дня. Надо было идти к озеру. Мы шагали молча. Не знаю, о чей думал мойновый товарищ, а у меня была одна мысль: почему? Почему так получилось? Почему "у одинаковых людей с однимиинтересами, с одними радостями ипечалями, оказались такие разные судьбы? Один счастлив, имеет жену, троих детей, уважаемый человек в деревне. Другой... Может быть, ^разная сила воли у этих людей? Тогда чем же объяснить, что друзья вместе, по одному сигналу поднимались в атаку под самым губительным огнем? Никто из них не отставал и не прятался за спину товарища. В чем же дело? Может, в той внутренней красоте человека, о которой мы столько говорим и которую так туманно представляем? Не она ли, эта красота, зовет, ведет, будит в человеке хорошее, что подчас лежит в глубине души, в тяжелые дни испытаний? Н, Головин,
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2