сентября 1982 г., № 105 (4603) МОШ К О В С К А Я НОВЬ | I с т и х и Н А Ш И М Д Е Т Я М ш „Мошковчанка" О вас и для вас, ж е н щ и н ы ! Если только захочу, Кошку лаять научу! Мне бы только захотеть, Стал бы я на сцене петь. . Если только захочу, Я и в космос полечу! Что там в космосе летать! — Я могу изобретать. Завтра же к рассвету, Сделаю ракету! 'Ну, и врун наш Вовка, Даже мне неловко. * * * ЗЕМЛЯНИКА И МАЛИНА В КОНЦЕ ЛЕТА Земляника давно убрана. Но ее грядки и сейчас требуют ухода. В августе—сентябре еще раз надо очистить их от сорняков, осторожно прорых- лить почву и окучить каждое растение (хорошо бы с подсыпкой перегноя). Одновременно с прополкой .удаляют появившиеся к этому времени усы и обрезают крайние, самые слабые рожки у кустов: ягоды на них все . равно бывают мелкие, а урожай на главных цветоносах из-за них хуже созревает. Удобрение вносится перед посадкой кустов в таком количестве, чтобы его хватило на четыре года (на время до нсвой пересадки). Но если заправить почву как следует не удалось, подкармливать насаждения в последующие годы можно в конце июля — начале августа, чтобы осенью лучше росли корни и закладывались новые цветочные почки. Надо ли срезать листья? Как правило, надо. Только на совсем здоровых молодых растениях, насаждениях можно этого не делать. Скашивание помогает против серой гнили и клещей. Но срезать листья нужно как можно раньше, сразу после сбора урожая: листья до осени должны обязательно хорошо отрасти. ВОТ Т А К А П П Е Т И Т ! Говорит подружкам Рита: — У меня нет аппетита! Утром завтракать я села, Только блюдце каши съела, Бутерброд, яичко всмятку, Две котлетки, шоколадку... А позавтракав слегка, Напилась я молока. Говорит подружкам Рита: — Ну, совсем нет аппетита! П. БЕЛОВ. В малиннике тоже важно не упустить нужный момент. Вырежьте отплодоносившие, а также больные и слабые побеги. Это окупится: на следующий год будет меньше вредителей и болезней. Побеги вырезают секатором у самого основания, оставляя по 15—20 на метр ряда. В конце августа можно обрезать и верхушки на 10— 15 сантиметров. Ближе к осени надо неглубоко прорыхлить почву. Из удобрений малина предпочитает органические — навоз, компост. Если под другие ягодники их достаточно вносить раз в два-три года, тома- лине они нужны каждый год, по 2—4 килограмма на квадратный метр. Правда, лучше давать их весной в виде мульчи, но можно и осенью, при рыхлении. Еще позже, к зиме, почву полезно обильно замульчировать старым навозом, можно даже опилками: малина не очень стойка к холодам, а под. мульчой корням будет теплее. В августе, не дожидаясь осени, можно выкопать те из молодых побегов, которые предназначены для пересад ки. Их высаживают в хорошо рыхлую цочву, тщательно ухаживают за ними. К осени вы получите хорошие саженцы. ...Старый домик на одной из центральных и больших улиц Мошкова, зеленый двор с яркими, ароматными головками цветов у невысокого, с покосившейся калиткой, такого же старого забора. В пяти метрах от калитки — до желтизны вымытое крыльцо в сени. На крыльце с вязаньем— старуха. То ли вязанье помогает течению нескорых ее мыслей, то ли думается спокойнее и глубже под мелькание и мелодичный перезвон тонких спиц, но не' может сидеть просто так, без дела баба Га- ша. Нескончаемо длинны спряденные ею нити, как бесконечно длинны ее мысли и думы. Вряд ли задумывались, догадывались все те, кто носит связанные проворными старушечьими пальцами теплые вещи — ее дети, внуки, правнуки, другие родственники и даже соседи, что не только теплая шерсть греет их в стужу, но и тепло ее рук, ее ввязанных вместе с пряжей мыслей о них. Да и о чем же, о ком еще будет думать мать, поднявшая десятерых, выведшая, как говорится «всех в люди» своим трудом и заботой. А сейчас еще одна думка день и ночь не дает покоя: — Сыны мне и говорят: «Решайте, мама, к кому жить пойдете, хватит одной жить, да и нам стыдно от людей, еще подумают, что мы вас брать не хотим. Ведь нельзя же одной жить до сих пор — девятый десяток к поло-- вине подошел...» Вот я и думаю сейчас, что бы ни делала, к кому же мне идти? Если бы один сын был, и думать нечего было, а здесь... Да и хату бросать так жалко, и огород... И задумавшись, уже в который раз, баба Гаша начинает перебирать по именам своих детей, кто как живет, чтобы не стеснить кого-то из них своим присутствием, не помешать им, их детям. В город тоже не хочется, к деревне привыкла очень. Как решить?... Задумчивые, сосредоточенные глаза старухи Т Е П Л Ы Е Н И Т О Ч К И Б А БЫ Г АШИ вдруг светлеют, загорелое, покрытое глубокими морщинками лицо улыбается: — Сыыы даже предложили: «А ты напиши, мама, билетики и разыграй нас, как в лотерее, вот и обидно никому не будет»... И вноеь — тягучие мысли о жизни, о своей судьбе... ... Десятилетней ■ девочкой , была Агаша, когда в начале века в поисках лучшей доли, желая вырваться из беспросветной бедности, прихватив с собой все свое немудреное хозяйство, вместе с семьями детей и нескольких земляков, отправился в далекую-далекую Сибирь на переселение ее дед. Долгим и трудным было путешествие из Киевской губернии через всю Россию в «телячьих» вагончиках сюда, на мошковские земли, в деревню Новый Порос. Больше семидесяти лет прошло с тех пор. Но помнит Агафья Ивановна Козина все это очень хорошо, как будто бывшее несколько дней назад. И помнится, до сих пор снится ей, хотя больше ни разу не довелось побывать там, ее маленькая родина — село Яцюки под Каневом, его хатки, сады... Совсем ребенком рассталась она с Украиной, можно сказать коренной сибирячкой стала, а вот говорит, и особенно, когда разволнуется, вспомнит какой-то эпизод, кусочек щедрой на выпавшие тяготы жизни, по-украински. И даже пироги печет такие, как на той далекой стороне, где когда-то появилась на свет. А еще — знает она множество украинских песен, все старинных, которые пели ее отец и дед, и для пения наделила, или даже вернее сказать — одарила ее щедро природа высоким и сильным голосом. Песни свои передала Агафья Ивановна всем своим детям, всех наделила музыкальностью и любовью к народной песне. За необыкновенно красивый голос и абсолютный музыкальный слух девочкой еще брали ее петь в церковном хоре, где и познакомилась она с азами нотной грамоты, поскольку пели там не просто так, а по нотам. Песни сопровождали всю ее нелегкую жизнь, да и недавно еще красивый и сильный, высокий голос ее вел в многоголосом хоре детей и внуков, когда семья собиралась в праздники за одним столом. Чаще всего это бывало 18 февраля — день рождения Агафьи Ивановны. Знают и помнят этот день не только ее сыновья и дочери, но теперь уже и их жены и мужья, их дочери и сыновья... Как помнит она все те десять дней, в которые в разные годы, начиная с 1919" и по 1942 год, появлялись^ на свет один за другим ее четверо сыновей и шесть дочерей. Десять их, как десять пальцев на ее натруженных руках, какой, как говорится, ни уколи — все больно. Так и ей, матери, все равны, и как для' любой матери — они в любом возрасте — все равно — дети. Скорбит ее сердце и плачут глаза, когда вспоминает она своего первого ребенка, свою старшую дочь Марию, которой несколько лет назад не стало. Да и как ей сейчас не жалеть о рано ушедшей, ведь жить сейчас бы только да жить, такие т р у д н ы е годы пережиты, достаточно посмотреть на годы рождения ее детей. Но ни одного из десятерых не потеряла, всех сберегла. Даже тогда, когда взрослые не все выживали, не перенеся голода и холода, когда на ее семью в день выдавали чуть больше двух килограммов муки, И даже тогда, когда ее с десятерыми, среди которых последняя дочь была грудной, оставил в 1943 году муж... И вот с тех пор все силы, весь труд, вся жизнь — им, детям, — и взрослым, уже самостоятельным, и тем, кто еще только поднимался на ноги. Разве это не подвиг? Конечно, подвиг, весомость которого вряд ли кто станет отрицать. Вот потому-то так похожа маленькая золотая звездочка . на ордене «Мать-героиня», бережно хранимом Агафьей Ивановной в алой коробочке, на золотую звезду Героя. Наверное, с тех пор осталась у бабы Гаши (так зовут ее внуки и правнуки) привычка или даже — потребность в труде. Не сидится спокойно ей и сейчас, в ее почти 85 лет. Мало того сказать, что живет она одна, но в доме у нее, в маленькой огр'аде с узенькой тропкой в густой и пахучей траве — порядок и уют. Именно тот, который бывает в домах стариков, который возникает не от богатства обстановки и современности, модности вещей в нем, а от какого-то особенного спокойствия, от неощутимого здесь течения времени. А еще, как я заметила сама и на что обратили мое внимание, очень любит Агафья Ивановна цветы. И с ранней весны, как только появляются самые первые, и до поздней осени, пока что- то есть цветущее, — на столе у Агафьи Ивановны обязательно стоит небольшой букет. Огород — гордость и радость бабы Гаши, И не поделиться ей, не похвастать, ну хоть чуть-чуть, самую малость, она не могла. Поэтому после разговора в холодке, на невысоком крылечке, повела в свое «зеленое царство», где под полуденным августовским солнцем радовал пышной зеленью, наливался соками и зрел, обещая не обидеть урожаем, ее огород. Удивляюсь количеству грядок всевозможного лука. Но указывая на них, как бы сбъяеняя, почему их много, Агафья Ивановна рассказывала: «Это Колина грядка, это — Нины, это — Лидина, а это для внука Володи...» Склонившись и раздвигая шершавые сочные листья, старушка указывала на лежащие под ними в тени, в обхват, уже медовожелтые, созревающие тыквы, "Баба Гаша, как бы вслух размышляя, стала перечислять, кому она отдаст эту, а кому — ту, каких вкусных блюд наготовит она из этого очень полезного, но почему-то совсем почти забытого современными хозяйками овоща, своим детям, внукам и правнукам, всем, кто заглянет . в ее гостеприимный дом, а кому и сама, не усидев, снесет свои немудреные гостинцы домой... Ни на минуту не забывая, сколько рядом с ней близких, сколько теплых ниточек тянется к ней, она ничего не делает только для себя. Мне рассказали, сколько пирогов она печет к праздникам. Впору состязание устроить с кулинарным ■цехом! Не на один день растягивается стряпня, по числу детей обязательно всегда выпекается столько же куличей, а пирогов, печенья и прочих сладостей — не перечесть! И все такое вкусное, что, как ни передавала она свое мастерство снохам, а все не то, как сами они признаются. И хотя, говорят, свекровь придет, попробует, похвалит, но... Нет, невозможно повторить ее, прямо сказать, искусство. Не требуя^ помощи для себя, баба Гаша не жалеет своей, посильной, не только для близких и родных ей людей, но и для соседей. И не только делясь мудростью, накопленной жизнью и опытом, но и практической. Что касается того же огорода, то здесь баба Гаша про каждого его обитателя знает все секреты и потому, конечно, не изучав специальных наук, а чутьем, пришедшим к ней от предков- земледельцев, знает она, когда, где и какому «овощу свое время». Ревниво следя за своим, баба Гаша обязательно и первым делом придя к кому-то родным, заглянет на огород, все осмотрит, прополет гряды. ...Во время разговоров с самой Агафьей Ивановной не только о ее жизни, о ее семье, но и о старинном житье, на другие, просто житейские темы, и в рассказах о ней, постоянно ловлю себя на том, что удивляюсь и ... завидую. Вроде и особенного ничего нет _ обыкновенная женщина, пожилой человек, чему удивляться, а тем более завидовать? Удивляюсь изумительной ее памяти, хранящей столько событий, лиц, имен, ее жизни, не сло- мившей эту женщину может быть потому, что силы ее удесятерялись десятью данными ей жизнями... Удивляюсь ее какому-то природному обаянию, интеллигентности что-ли, не смотря на два класса церковно-приходской школы, законченным задолго до революции, истинно русскому, щедрому, широкому ее сердцу, маленьким, и все-таки до сих пор сильным рукам, сколько умеющим, сколько переделавшим на своем веку, держащим столько теплых ниточек к сердцам не одного десятка людей — старых уже и совсем малышей, в каждом из которых хоть немножко да повторилась баба Гаша, в каяедом из которых — ее частичка, ее кровиночка. Н. КОНДРАТЬЕВА. р. п. Мошково.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2