МОШКОВСКАЯ новь 4 16 июля 1977 г., № 86 (3804) ............. — У НАС в гостях п о э т АЛЕН САНДР Н У X Н О Недавно в нашем районе побывал поэт - новосибирец Александр Антонович Кухно, С беседами и чтением обоих стихов он выступил в Ояншцоко'м бытком.бштате, Ояшииском ремонтно механическом заводе, в пионерском лагере «Спутник». Встретился А. А. Кухно и с сотрудниками редакции газеты «Мошковсная новь». Здесь продолжилась интересная беседа о поэзии, о писателях - сибиряках. _________ В настоящее время в Но- день», «Повитель» и других. — Анатолий Иванов живет и работает „сейчас в Москве. Он — автор широко известных произведений «Вечный зов», «Тени исчезают в полвссибирске 42 члена Союза писателей СССР. Тепло отозвался наш гость о поэтессе Елизавете Константиновне Стюарт. Она издала около 30 книжек для детей, 'кроме того пишет глубокую, философскую лирику. Елизавета Константиновна воспитала многих молодых поэтов. Ее учениками были ныне известные Василий Федоров, Илья ФсНДКов и другие. И сейчас, несмотря на преклонный возраст, Е. К. Стюарт продолжает успешно ра- . ботать над стихами. Александр Кухно рассказал и о других поэтах и прозаиках - новосибирцах. Иван Ветлугин' — поэт публицистического склада. Он воспевает труд, его герои — доярки, трактористы, каменщики. Сельская тематика и у поэта Александра Плитчен- «о. Очень поэтичен его алтайский эпос . «Молодая гора», опубликованный в-журнале «Сибирокие огни». Интересна поэма «Екатерина Манькова». В Новосибирске издается «Библиотечка сибирских поэтов». В этой серии вышли стихи Ильи Мухачава, Павла Васильева и других: всего около 30 книжек. Сотрудники редакции попросили гостя рассказать о нашем земляке, писателе. Анатолии Иванове, редактировавшем в свое время мошксвскую районную газету. Анатолий Иванов удостоен Государственной премии. Издан его литературный портрет. По просьбе газетчиков Александр Кухно рассказал и о себе. Родился в деревне, но рос в городе. Был учителем. Затем закончил литературный институт им. Горького. Учился на семинаре поэта Михаила Светлова. В Новосибирске издал четыре сборника стихов. Особенно дорожит (сборником «Ранимость». Работал в журнале «Сибирские огни». Сейчас — литературный консультант одной из новосибирских газет. Пишет стихи, встречается с читателями. Об одной из таких встреч и говорится в этом номере. Сегодня редакция публикует поДборку стихов поэта- новосибирца Алекса н д р а Кухно. П. БЕЛОВ. * * * Мне это сосенки пропели Па островке в вечерний чйс: Люби не солнце, а пропеллер Его лучей в прищуре глаз. Мне это птицы насказали, По краю солнышка скользя: Вовсю открытыми глазами Его разглядывать нельзя. А я гляжу... Слеза катится — А я гляжу, я — так хочу!.. Мне это очень пригодится, Когда я к солнцу полечу. С Л У Х А Ч Играл мальчишка па баяне, Не то чтоб здорово играл.’ Он, как ромашки «а поляне, За ноткой нотку подбирал. И солнце рыжее вставало В ресницах белого цветка. И целый день не уставала Цветы вымучивать рука. На терциях второй октавы Стихала жаворонка трель. Потом на папоротник ржавый Снижался басовитый шмель. И снова на высокой ноте Ромашки белые цвели. И колокольчик на отлете Вдруг выпорхнул из-под земли! Ах, колокольчик бледнолицый, О чем трезвонишь без конца?.. Твоим ли звоном утолится Печаль счастливого отца?.. Он сам когда-то на тальянке Играл веселый таборок. Никто в округе на гулянке Переиграть его не мог... Но что двухрядки, однорядки, Когда баян заговорит! Они как луковки на грядке, В которой целый -клад зарыт. Не для себя мечтал, не сдуру Деньгу 'берер-на тот момент,' Когда случится съездить в Тулу — Купить мечтанный инструмент. ■Купил. Привез. — Играй, потомыш! Да не. забудь про отчий край: Сперва цыганочку — потом уж Свои симфонии играй! И он играл. Но вырос парень И понял, что — не музыкант... Что был он в детстве не бездарен, Да батька загубил талант. УГОЛОК поэзии т о п о л ь Большие желтые слетают На землю звонкую листы, — Как будто кровля золотая Распалась, рухнув с высоты. Как будто, радуясь потерям, Над просветленною водой Горит, горит высокий терем — Под солнцем тополь золотой. Не знает он, что в мир блескучин. Все ярче входит синева. Чуть облака, чуть ветер круче — Летит блескучая листва. Лети, отжившая, былая, Лети, ненужная, лети! Не каждый день живем пылая И держим ' золото в горсти. Но каждый час — единоборство, Мгновенье прожитое — бой. . Земля с невидимым упорством Живет и борется с собой. Не терем в золоте заката — Над потемневшею водой Стоит кряжистый, языкатый, Безлистый тополь молодой. Легка, светла его вершина И нет в нем праздной пустоты Сама земля его лишила Блескучей мертвой красоты. Сама земля. И горделивый, Он в пояс кланяется ей. II все ветвей его извивы — Как продолжение корней. В эти дни Василий вставал рано. Едва сизый окоем неба начинало золотить проснувшееся солнышко, а над степью еще лежали обильные в этом году туманы, он выходил за отраду и, по едва приметной в траве тропинке, шел к излучине Оры — маленькой, затерявшейся в степных просторах речушки. Позади оставалась деревня с ее горластыми петухами, скрипучим колодезным журавлем и взору открывался вольный простор. Василий садился у обрывистого берега под высоким развесистым тополем и слушал. Он любил эти утренние минуты. Вода ласково журчала на перекатах, в тополиных ветвях на разные лады переговаривались пичуги. Дышалось легко и вольготно. Из степи наносило запахом настоянных на росе1 зацветающих трав, терпко пахло полынью, клег верами, до боли знакомыми ароматами разомле в ш е й июльской земли. Вот уже чуть более пол- года, как Василий на пенсии. Признаться, ждал он этого, хотелось ему побыть «городским», посидеть у омутков с удочками, наконец-то отстроить новую баню, вволю посудачить-с дедом Андохой, слывшим неутомимым раескавч и к о м всяких бывадыцин. Как раз перед Новым годом проводили Василия на заслуженный отдых. Вручили грамоту, подарок памятный — все как полагается. Не зря слыл он умелым механизатором, ни одна большая работа без него не обходилась. Зябь ли пахать, убирать ли хлеб — Василий всегда в застрельщиках. И удалью в работе молодым не уступит, и опытом возьмет. За то и ценили его в совхозе. Помнится, сразу после проводов отозвал его в сторонку директор и ну уговаривать: «Мужик ты крепкий, Василий Лукич, силушки в тебе хоть отбавляй. Может еще с годок- другой поработаешь? Если на трактор не хочешь, другое дело полегче подыщем. Дома-то заскучаешь». Расчувствовался тогда Василий, хотел было согласиться, да спохватился. Вспомнилась ему такая картина: пашет он поле у Светлого озера, а на озере том семь городских машин. Палатки понаставили, детишки в мячи играют. А взрослые люди на солнце жарятся да плавают, будто моржи в «клубе кинопутешествий». Умом-то он понимает, что все они люди рабочие, может в отпуске, а может выходной сегодня у них — заводы-то, они по разным сменам работают. А вот сердцем понять не может—страда ведь на селе, в совхозе на учете каждая пара рук, а тут такое празднество. И не то, чтобы' хотелось ему туда, на берег (в совхозе-то сколько раз путевки на юг к санаторному морю давали — отказывался), а все-таки крестьянская душа не принимала такого. Некстати вспомнил про это Василий, отказал директору. Подумал про себя: «Поработал-то я на своем веку за троих, хватит, пусть- ка теперь другие поробят, а мы .поглядим». Зиму прозимовал он вроде бы хорошо. По весне баньку изладил, а как паводок на Оре сошел, на рыбалку зачастил. В совхозе между тем началась посевная. Мужики на тракторах в поле вышли, по дорогам машины с автопогдузчика- ми снуют. А он удочки на плечо и на речку. Казалось бы, вот он, предел мечтаний. Но не спокойно как-то сделалась на душе у Василия. А тут как-то встретила его известная всей деревне своим сварливым правом бабка Ковалиха и с чехищцей •этак спрашивает: «Ты чего это, Вася, ай приболел миПЕНСИОНЕР ( Р а с с к а з ) лый? Чай, по весне в поле быть надо, а ты с удочками прохлаждаешься ». В горячах хотел было Василий ошарашить бабку крепким мужским оловом — уж шибко на больное место надавила старуха своим въедливым языком, но сдержался, терпеливо объяснил, он ,мол, теперь на пенсии и заработал ее не этими удочками, а добросовестным трудом на благо совхоза. А бабка в ответ еще хитрее сощурилась да и молвит: «Все скажут, Лукич, что работал ты хорошо. А все ж здоровьем-то бог тебя не обидел. Ты, чай, на двадцать годков меня-то помоложе будешь. Я в твои ле- ты на речку с удочками не бегала, на авиноферме корма возила. У любого обэн- тим спроси, да, поди, и сам, чай, помнишь». И посеменила куда-то по своим старушечьим делам. Плюнул в сердцах Василий, но с того времени удочки на крьгшу забросил, и больше к ним не притрагивался. Суетился в огороде, заменил подгнившую плаху в крылечке, часто подметал подворотню. Дел больше не находилось. Пошел было -к деду Авдохе, да того зять намедни в райцентр погостить увез. Затосковал Василий. А тут межсезонье в страде наступило —: посевная закончилась, ребята за сенокосную технику взялись. По утрам в совхозных мастерских у кузни звонко перекликались вздохи парового молота с ударами ремонтных молотков. Василий приходил, смотрел, выкуривал с мужиками пару-другую сиг рок, бывало, помогал кому-нибудь поддержать деталь, крепче зажать гайку. На этом дело и прекращалось. Никто больше не намекал на его безделье. Но по каким-то едва уловимым приметам в разговорах, по снисходительному отношению механизаторов он чувствовал, что между ними и им, Василием, вырастает какая- то стена отчужденности. Василий внутренне злился, хотя понимал, что влиться-то в общем не на кого. В тот день, как всегда, он встал рано, но, против обыкновения к тополю не пошел. Походил по ограде, натаскал в огородыюто, бочку воды. Поднялась жена, начала разогревать завтрак, собираться на работу. Из сеней доносился звон посуды, запах жарившегося мяса. — Ты, Вася, чего это сегодня на речку не пошел,— окликнула,- она его из открытых дверей, — не здоровит- ся что-ли? — Не то, мать, не то, — добродушно ответил ” Василий. — Надумал я нынче сходить к директору. Хватит баклуши бить, душа и тело работы просят. Матрена Ивановна, жена Василия, немного испуганная, выскочила в ограду, — Ты что это, серьезно? — Очень серьезно, мать, очень. ■Сенокос нынче на пороге — золотая пора, тра вами со степи так и несет. А совхозу, сама знаешь, руки нужны, да и нам лишняя, копейка в доме не-помешает. Завидовал я раньше им, пегаоионерам-то, выходит, зря завидовал. Рабочему человеку без дела сидеть, оказывается, невозможно. Прощаю сам себя — опыта-то по этой части у меня раньше никакого не было. И он снова весело рассмеялся. — Ну а огдых-го как же, рыбалка? Сам же ведь все время твердил. — Бог с ней, с рыбалкой, порыбачим еще, успеегся. Какие наши годы! На улице он встретил идущего на работу соседа. — Никак опять, Лукич, дома не усидел, поглядеть на работу хочешь? — А чего на нее глядеть, на работу-то, ее робить надо. Ты, случаем, не в курсе директор вчера ник у д а с утра не собирался? — Да, вроде нет, — ответил сосед, — вот и машина его. У совхозной 'конторы стоял запыленный директорский газик. — Ну, значит, дома еще, стало быть, все в порядке,— удовлетворенно проговорил Василий и прибавил шагу. В. САКАДЫНСКИЙ. РЕДАКТОР А. Т. ПОДДУБСКИИ. НАШ АДРЕС: 633140, р. п. Мошково, улица Советская, 15. ТЕЛЕФОНЫ: редактора — 92-204, заместителя редактора, отдела партийной жизни, ответственного секретаря — 92-216. ОТДЕЛОВ: сельского хозяйства и бухгалтерии — 92-298, писем и массовой работы — 92-440, местного радиовещания — 92-508, типографии — 92-362, * Индекс 50903 Мошковский филиал полиграфобъединения «Кедр». Заказ 1489 Тираж 4548 Объем 1 печатный лист,
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2