6 февраля 1975 r„ № 16 (3422). МОШКОВСКАЯ НОВЬ иИКОЛАИ Федорович Переверзнн., — 1 ■.плотник ремонтно-строительного -управ; ления ЛПК-2. Человек он не старый — всего 45 лет. Как говорится, впереди еще большая дорога. В его биографии две интересные детали: во-первых, за плечами более 30 лет непрерывного стажа работы и во-вторых, — он старожил здешних мест, в Ташаре с первого колышка, в буквальном смысле этого слова. Однажды воскресным вечером в доме Переверзина у нас шел разговор о первых годах его трудовой деятельности, о переезде в Ташару, о житье-бытье. Затем были встречи с людьми, хорошо знающими плотника,• с его товарищами по работе, с руководителями. Постепенна вырисовывался образ замечательного труженика, простого и скромного человека. ...1942 -год. На центральной усадьбе Бук- сцрского совхоза Ояшинсквго района жила семья: мать и трое детей. Нелегко растить их без отца, умер он в 1935 году. Мать работала свинаркой. Жили небогато, не хватало самого необходимого. Впрочем, зсем тогда приходилось трудно: шла Великая Отечественная война. После окончания четырехлетки Коля решил идти работать. Было ему 13 лет, и он считал себя достаточно взрослым. В ту пору взрослели рано, такова была суровая необходимость. В сшитых матерью из старой фуфайки бурках с галошами, вместе с четырьмя такими же подростками пришел Коля к управляющему отделением •просить работы’ А тот нм: «Уж больно вы малы годами, и ростом не выдались. Чего делать-то сможет??» Но ребята так настойчиво просили, что управляющий сдался. Он выделил каждому по коню для подвозки дров к свинарникам. И ребята старались. Зиму так и «пролошадничали». А летом вдруг все разом вздумали устроиться грузчиками на автомашину «ЗИС-5», которую принял, пришедший с фронта ин валидом, Александр Иванович Белов. Он подремонтировал, подлатал трехтонку, вернул ей «второе дыхание», и стал возить разные грузы. Вот и воспользовались этим обстоятельством ребята: «Дядя Саша, возьми нас на машину, стараться будем». Шофер согласился, понимал он, что страсть как хочется мальчишкам на машине поездить. Предупреждал, правда, постоянно, чтобы мешки полными не насыпали, за тяжелые грузы не хватались сгоряча, жалел ребят много повидавший на сйоем веку недавний солдат. Ребятишки, хоть и маловато силенки было у них, работали с огоньком, с задором, дядю Сашу любили как отца, никогда не подводили. В труде крепли, мужали, набирались житейской, мудрости. Прошло несколько лет. Кончилась война. В 1947 году совхоз рекомендовал Николая в ФЗО, чтобы парень приобрел специальность. Он выбрал профессию плотника-огделочника. Видимо, не последнюю роль в выборе сыграла память об отце, талантливом столяре-самоучке. «Помню, — вспоминает Николай Федорович, — был я мальчонкой лет четырех—пяти, когда увидел отца за работой. Диву давался, как он почти без инструментов, топором да ножовкой столы, сундуки делал. И еще многое другое. Думал, вырасту, пойду только в плотники-столяры». И вот мечта детства стала реальностью. К 30-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ СОВЕТСКОГО НАРОДА Закончив ФЗО, Николай год проработал в Новосибирске, а в 1949 году вернулся в Буксир-. Работы хватало: строили новые свинарники, жилье, вели ремонт. Чередой сменялись, годы, менялась в лучшую сторону и жизнь. Николай теперь уже имел семью, свой дом. Подрастали дети. Как знать, может быть, и до сего дня жил бы Переверзнн в Буксире, не услышь он однажды об открывающейся в Ташаре стройке. Гордость рабочего человека Улица моя, дома мои (ОЧЕРК) Ранним зимним утром отправился Пере- верзвн пешком по конной дороге через Старый Поросе, Обской в Ташару, посмотреть что и как. Сплошной полосой, начиная от Обского, тянулся сосновый бор. Дышалось легко, и привольно было на душе у Николая. Вековые деревья в снежном убранстве, звериные тропки между ними — все это поднимало настроение, снимало усталость пройденных километров. Но никакой стройки Николай не обнаружил тогда, «ругом куда ииглянь.был лес. Однако на следующий день узнал, что она действительно открывается, и люди, особенно его специальности, крайне нужны. Раздумывать долго не стал. Вернувшись домой, сказал жене: «Места мне приглянулись, много леса, рядом Обь, будет и рыба, и дичь, и грибы с ягодами. Ты пока здесь с детьми останешься, а я уже о работе договорился, поживу зиму один». С января 1956 года Николай Федорович начал отсчет трудовым будням на новом месте. Плотник он был добрый (в совхозе его хвалили), трудностей не боялся, выручала выносливость и крепкая рабочая закваска. «Собрали нас девять человек плотников и тех, кто хоть мало-мальски с топором умел обращаться. Создали строительную бригаду. Самое первое, что мы построили, — это кузницу-времянку, чтобы было где вести ремонт тракторов и машин. Затем стали собирать финские четырехквартирные щитовые дома по нынешней улице Декабристов. Надо было как можно быстрее строить жилье, люди прибывали каждый день, а жить, естественно, было негде. Я сам жил первое время на квартире у Николая Чернова, с которым теперь вместе трудимся в РСУ. В мае следующего года приехала ко мне жена. Увидела она вокруг нарытые канавы, вывороченные деревья, пни, горы земли, колдобины и говорит: «Давай-ка увольняйся и пока не поздно — домой». Поспорили мы тогда, конечно, немного, но все- таки уговорил я ее остаться, обещая, что все очень скоро изменится. По-первости, действительно, было уж очень неуютно, к тому же со снабжением дело обстояло , плохо: муку, например, из Дубровино : привозили, сами хлеб пекли. Баню четыре года строили. Выложим до оконных проемов,: а тут приказ: «Разобрать, на печки кирпич надо». Строили-то мы быстро, а кирпича не хватало. Постепенно все уладилось». В 1958 году Ташару строили уже четыре плотницких бригады, ’ в каждой по 12 человек. Вначале, когда строительство только начиналось, лес валили рядом, площадки надо было расчищать. Летом пришёл лес из Томской области, две баржи. Разгрузили, из него стали ставить двухквартирные дома. «Первой настоящей улицей стала улица Ленина, параллельно ей шла ул. Комсомольская. За зиму поставили 24 дома, план перевыполнили. Потом мою бригаду отправили в Мошково на завершение строительства. Дома культуры. Нас попросили поднажать. И мы постарались, со временем не считались, начинали в 8 часов утра, кончали в 9—10 вечера. К 15 декабря ДК был сдан». ■В труде незаметно летит время. Что ни год — новая улица, новые дома, административные здания и учреждения. Полным фронтом шло строительство самого комбината. И здесь участвует Переверзнн: строит помещение под контору, бревнотаски, разгружает крановое оборудование, корчует лес под краны и железную дорогу. На глазах менялся облик- Татары: выросли двухэтажные каменные благоустроенные дома, замечательный Дом культуры «Обь», детский комбинат, торговый комплекс, здания дома быта и гостиницы. Хорошеет село с каждым годом. И почти во всем, что .построено за эти годы, есть доля труда Николая Федоровича Переверзина, простого, честного труженика, ударника коммунистического труда. «А не окажете ли, почему наши улицы носят такие названия?» Строитель ответил: «Улица Декабристов названа в честь политзаключенных и декабристов, которых гнали в Сибирь через наше село, ул. Обская — в честь реки Обь. Улица Ленина— это и так понятно. А вот улица Трудовая имеет такую историю. Собственно, улицы как таковой еще не было. Так, просека лишь. Хотя и на возвышенном месте, а после дождя — ни проехать, ни пройти. Верхний слой земли содрали раскорчевкой, а из-под низу. грязь да месиво. Однажды «С-100» забуксовал здесь, по кабину ушел в землю. Вот и родилось такое название, слишком трудной оказалась улица. Сколько потом укрепляли ее всю. Школьная, например, названа так потому) что вначале предлагалось на ней школу выстроить, но затем передумали, переменили место». Николай Федорович Переверзнн строит в Ташаре уже 18 лет, столько, сколько ей самой. На его глазах меняется облик села. Когда плотник .проходит по улицам, взгляд его невольно задерживается на домах и зданиях, выстроенных его руками. Гордость рабочего человека вполне понятна. Сам-то он так говорит: «Давайте я лучше назову то, чего не строил». И Переверзнн насчитал едва два десятка объектов, в строительстве или отделочных работах которых он не участвовал. По правду может сказать этот человек: «Улица моя, домамои». В. ТУМАНОВ. сообщает ДРОЖЖЕВАЛЬНАЯ УСТАНОВКА Дрожжевальная установка, изготовленная в совхозе «Елыкаез- ский» Кемеровского сельского района, представляет -собой бак размерами 1600X1300X4000 миллиметров, сваренный из листовой стали. Бак имеет двойное дно, •причем внутреннее разделяет емкость бака на две части: полезную и вспомогательную. Во вспомогательной емкости установлены трубчатые электронагревательные элементы. Ее заполняют водой, поступающей из водопроводной магистрали по трубе, а количество ^ее^ контролируется сливной трубкой. Вода во вспомогательной емкости нагревается. Затем в полезную емкость бака засыпают концентрированный корм в количестве, рассчитанном на имеющееся поголовье крупного рогатого окота. В данном случае 600 килограммов на 200 голов. В концентраты добавляют двадцать килограммов жидких кормовых дрожжей. Все это заливают подогретой водтй, поступающей из вспомогательной емкости. Вода в последней перемешивается с холодной, поступающей из магистрали коровника. Температура ее падает до плюс тридцати градусов. Температуру воды с помощью электронагревателей поддерживают от плюс сорока до .плюс пятидесяти градусов. При большей температуре дрожжи свариваются. Контроть температуры воды осуществляется с помощью датчика. В полезной емкости происходит брожение. Длительность дрожжевания — пять—шесть часов. Для выгрузки готового корма служит специальный люк, изготовленный из молочной фляги. Обогащенный корм через люк поступает в деревянный ящик, из которого его раздают животным. В хозяйстве изготовлено девять таких установок, а в совхозе «Восход» — четыре. ВСЮ ВОЙНУ ПОД ЗНАМЕНЕМ П О Л К А РАССКАЗЫ О ЗЕМЛЯКАХ Г 10ЛК строился по тревоге. И хотя учебные тревоги ■* случались •lacro, эта была необычна тем, что стояло ослепительное июльское утро и личный состав готовился к спортивным соревнованиям, накануне объявленным в приказе. Но соревнования пришлось отложить надолго. «...Немецкие войска, без объявления войны, вероломно вторглись на нашу территорию», — гремел из репродуктора голос полкового комиссара. И каждый из стоящих на плацу летчиков, техников авиационного полка скорстных бомбардировщиков понимал, что теперь пришло время соревноваться не с командой соседней эскадрильи, а с коварным, сильным врагом. Предстоит жестокая, может быть, смертельная борьба, где разыгрывается только один приз — .победа. Так началась война для 22-летнего выпускника Иркутского военного авиационно-технического училища, техника-лейтенанта1 Евгения Бочарова. В июле их полк из подмосковного города Калинина был переброшен на полевой аэродром под Великие Луки, где наши части вели кровопролитные оборонительные бои. Начались боевые полеты. Летчики наносили удары по коммуникациям врага, оковывали его продвижение, бомбили дороги, мосты, танковые колонны. Немцы господствовали в воздухе, наша авиация несла большие потери. В это времи пришел приказ командования: часть технического состава полка переквалифицировать в летный. Бочарова отправляют в Киров, где в то вре- • мя базировалась вторая Московская школа летчиков. В свою часть он вернулся уже в декабре 1941 года под Москву. Наши армии, развернув наступление, сломили врага, отбросили его от столицы. Полк, действующий в наступательных операциях, понес большие’ потери, не хватало матчасти, многие самолеты требовали ремонта. Бочарова, как специалиста, назначили техникам авиаотряда. Много бессонных ночей провел он у самолетов, готовя их к вылету. В любую погоду, на 30-градусном морозе, вели техники ремонт двигателей, клепали пробитые в боях фюзеляжи. Руки прикипали к раскаленному морозом металлу, но ни днем, ни ночью не прекращалась работа. Случалось, аэродром бомбили. Переждав налет в вырытых рядом щелях, люди вновь становились к рабочим местам. Зато летчики были уверены: машины, прошедшие через их руки, не подведут. Г | ОСЛЕ завершения операции под Москвой, в марте ■■1942 года, авиаполк был переброшен в город Североморск под Мурманск, где вошел в состав гвардейской минноторпедной дивизии. Частично сменилась и материальная часть полка. Действия над морам требовали специальных машин — гидросамолетов. Отечественная промышленность только начала осваивать их выпуск, поэтому на вооружение поступили самолеты союзников «Каталина» и «Амфибия». Здесь осуществилась мечта, теперь уже старшего лейтенанта, Евгения Бочарова. Его назначили бортинженером на машину серии «Каталина». Он начал летать. В задачи ' экипажей гидросамолетов входила морская разведка — поиск боевых кораблей, подлодок и транспортов противника, а также оказание помощи командам .потерпевших советских кораблей и кораблей союзников, — спасательный вариант. Воды Баренцева моря были- насыщены немецкими подводными лодками. С открытием^ Арктической навигации к северным портам Советского Союза шли конвои союзников. В расчеты немцев входило действиями подводного флота и надводных кораблей сорвать военные поставки, сковать наши морские коммуникации. Летчики ежедневно вели поиск врага. В сложных климатических условиях севера самолеты-разведчики несли службу над морем, обнаружив объект, по радио передавали координаты. В" воздух поднимались торпедоносцы и бомбардировщики, наносили сокрушительные удары ,по кораблям противника. В августовское утро 1943 года, когда летчики готовились к очередному разведывательному полету, была принята радиограмма: в районе Карских ворот немецкой подлодкой торпедирован транспорт «Раскова». Транспорт доставлял продукты на рыболовные промыслы, менял зимовщиков на’ Островах и побережье Северного Ледовитого океана,” на его борту находилось много людей. Авиаотряд под командованием Ивана Сыроватко, с которым летал Бочаров, получил задание:. во что бы то ни стало оказать’' помощь, спасти пассажиров ,и экипаж. (Окончание на 4 стр.).
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2