Календарь знаменательных и памятных дат по Новосибирской области, 2007 год

117 А В Г У С Т решалась неожиданно просто, а самое «школьное» движение оказывалось столь наполненным и бо- гатым. Такой развернутый спектр внутренней наполненности она явила в моем коротком филь- ме-балете «Осенняя симфония» на музыку нашего земляка, композитора Аскольда Федоровича Муро- ва. Фильм предъявляет театральному артисту со- вершенно иные, чем сцена, требования. Ограничен- ность пространства студии, крупные планы – здесь невозможно «спрятаться» за только физическую динамику, здесь многое решается именно внут- ренней энергоемкостью танцора. К тому же съем- ки идут по фрагментам, с дублями, что каждый раз выводит актеров из образа, затрудняет пре- бывание в нужной эмоциональной тональности, так как каждая новая эмоция требует предвари- тельного переживания предыдущей. Но в работе с Любовью Васильевной этих сложностей как бы и не существовало. За пятнадцать минут на экра- не Гершунова прожила целую жизнь, полную, многозначную и цельную. Забавно, но этот фильм полюбили в странах Южной Америки, где он пред- варял на местном телевидении гастроли советс- кой труппы. И лирическое, и взрывное звучание оркестра русских народных инструментов под ру- ководством дирижера В. П. Гусева действитель- но получало новое прочтение, совмещаясь с неизъ- яснимой трепетностью танца Гершуновой. Она на глазах менялась вместе с музыкой: вот она девоч- ка-лепесток в конце лета, вот она красавица-осень, и, наконец, властная, отрешенная зима... О Жизели-Гершуновой написано много стра- ниц, как и о ее Джульетте в бессмертном прокофь- евском балете, и о Маше из «Шелкунчика». Когда она в 1972 году завоевала лауреатство в Варне, бол- гарское телевидение, заснявшее дуэт Джульетты и Ромео со второго тура, потом в течение десяти лет показало этот номер более сорока раз! [...] Она мыслила и чувствовала музыкальными образами круглые сутки, не только те два-три часа в балетном зале на репетиции, а во всем перио- де подготовки к спектаклю. Любовь Васильевна просто никогда не выходила из внутреннего пре- бывания в предстоящей роли. [...] Наверно, она не выходила из этого состояния продумывания, прочувствования и проживания даже во сне. Ком- позитор Овчинников как-то пошутил: «балери- на – не женщина, балерина – инструмент». И эта шутка в какой-то мере и не шутка, если иметь ввиду не только мышечно-связочный аппарат, но и душу артистки: Гершунову всегда хотелось сравнить со скрипкой. Сердечность ее звучания ощущается всеми, кто хоть на минуту оказыва- ется рядом с ней. Поэтому ее танец на сцене все- гда был не на музыку, а в музыке. Даже статич- ные, на первый взгляд, позы заключали в себе отзвук той мелодии, которую она непрестанно несла в себе: она сама звучала в оркестре. Ее танцевальная карьера сложилась в са- мый счастливый период советского балета, и она работала практически со всеми великими совре- менниками – балетмейстерами двадцатого столе- тия от Виноградова и Григоровича до Касаткиной, Васильева, Рыженко. [...] Не побоюсь сказать, что после Майи Михай- ловны Плисецкой «Умирающий лебедь» в двад- цатом веке не исполнялся никем столь же бли- стательно, как Гершуновой. Майя Михайловна умела ценить ее талант и часто включала сибир- скую балерину в свои заграничные турне. А в 1978 году в Буэнос-Айресе, когда из-за неумело- го укола местного врача Плисецкую временно парализовало, именно Гершуновой она доверила исполнение всего своего репертуара! Последней большой премьерной ролью Гер- шуновой на академической сцене, в которой мак- симально раскрылось ее феноменальное лирико- драматическое дарование, стала Франческа да Ри- мини в 1988 году. [...] Балет ставился к творческому вечеру народного артиста России, дипломанта меж- дународного конкурса, лауреата премииЦКВЛКСМ Анатолия Васильевича Бердышева. [...] Когда Люба и Толя поженились, это стало праздником для всего новосибирского балета, впро- чем, совершенно ожидаемым: ибо на следующий же день после сдачи Любой последнего госэкзаме- на они пошли регистрироваться. А как могло быть иначе? То великое счастье, какое дает нераздель- ность творчества и быта, профессионального парт- нерства и супружеской любви, от их совершенно- го союза озаряло всех, кто оказывался рядом с ними все годы. Такой равноценный (может быть, с из- лишне практичной точки зрения профессии, но реально существующей уже веками) союз, пожа- луй, был в нашем театре еще только у Крупени- ной и Гревцова. Остальные балетные пары чаще всего были вынуждены жертвовать для артисти- ческой карьеры либо семьей, либо ролями. В отличие от современности, в конце ше- стидесятых – начале семидесятых наш город нуж- дался в кумирах и собственных звездах. Газеты, журналы, радио и кино – все новосибирцы зна- ли их в лицо. Молодая пара Гершунова-Берды- шев счастливо попала в ту искреннюю жажду всеобщей любви и повального почитания своих сибирских талантов, что во многом позволило