Календарь знаменательных и памятных дат по Новосибирской области, 2002 год

любителей поэзии на слуху были его стихи: «Ру­ кавички», «Река молчания», «Аленушка» и дру­ гие. Когда в 1958 г. в Смоленске организовали первый Всероссийский семинар молодых поэтов, одним из его участников стал А. Кухно. Следующий свой сборник он озаглавил «Ра­ нимость» (1965 г.). Ранимость - это своеобраз­ ный нерв поэзии Александра Кухно, и чем силь­ нее обстоятельства жизни задевали этот нерв, тем ярче и наполненнее становились стихи. «Я принимал чужую жалость, и боль, и радость принимал. Но то, что это отражалось на сердце, я не понимал. Что у меня оно большое, что и большое - устает, я знать не знал! я жил душою, в счастливый веруя исход...» Кухно был очень самобытным художником. «Из тончайшей лирической ткани, не скрывавшей, а скорее подчеркивавшей глубинную поэтическую мысль и придававшей ей особенную нежность и очарование, особенный чувственный настрой, и соткано большинство его стихотворений», - так отзывается о творчестве поэта А. Горшенин в своей статье «Ранимость». В поэзии Александра Кухно не мог не отра­ зиться его любимый город - Новосибирск: «Всем на свете экзотическим селеньям предпочитаю, всем столицам мира - город мой ...» («Любимому городу»). Именно в Новосибирске поэт встал на ноги, здесь он был принят в Союз писателей СССР (1966 г.). Время, в которое жил и творил А. А. Кухно, было нелегким для художника. Но он не жало­ вался: «Лучше, чем о времени жалеть, - Дело делать, вкалывать на совесть, Честною строкою тяжелеть, К самым лучшим временам готовясь!». Эти строки - из самого дорогого для поэта произведения, которое он считал своей главной работой - из поэмы «Море», полностью опублико­ ванной при жизни автора единственный раз - в 1965 году, и сразу же попавшей в немилость, ка­ нувшей в забвение. Причина запрета была проста - антикультовская, антитоталитарная поэма. По­ жалуй, впервые в отечественной поэзии, Кухно в своем произведении взволнованно и вдохновен­ но воссоздал трагедию сталинских репрессий, дал портрет поколения ГУЛАГовцев. Лишь четверть века спустя, уже современный читатель получил возможность встретиться с поэмой. При жизни Александра Кухно были выпу­ щены еще два сборника его стихов и поэм: «Бе­ резовые колки» (1967 г.) и «Зимушка» (1974 г.). В 1981 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла мемориальная книга А. Кух­ но «Слова, зовущие к добру», составленная вдо­ вой поэта О. М. Кухно. В сборник, кроме извест­ ных произведений, вошли и те, которые не были опубликованы при жизни: стихи, переводы, ав­ тобиографический рассказ «Откуда аз есмь...», фрагменты документальной повести о последнем парижском коммунаре А. Лежене. Книга вместила в себя только часть творчества поэта, только малую часть его переписки с инте­ ресными людьми и лишь некоторые воспомина­ ния его товарищей и собратьев по перу. Александр Кухно был не просто талантли­ вым поэтом, а мастером, владеющим всеми тон­ костями поэтического ремесла. В нем было вы­ соко развито чувство ответственности за написан­ ное. Поэтому он писал медленно и не спешил печататься, о чем уже после смерти Кухно вспо­ минал один из друзей - А. Лиханов: «В нынеш­ ней поэзии нередки многословия, высокая про­ изводительность, Саша же писал мало, строжась к себе, к мысли, выбираемой для стиха, к эмоции, вкладываемой в строчку». В требовательном отношении к себе убеждают нас стихи, помещен­ ные в сборник «Слова, зовущие к добру» (в раз­ деле «Из неопубликованного»). Это не чернови­ ки, не наброски, а полноценные произведения, которые сам автор не считал готовыми для того, чтобы выпустить их в свет. В 1992 году в Новосибирском книжном издательстве вышла книга А. Кухно «Вашей учусь любви...», в которую были включены произведе­ ния разных лет, в т. ч. поэма «Море». При весьма скромном объеме сборник дает достаточное пред­ ставление о поэтическом мастерстве автора. Время доказало, что стихи его, не потускнев и не потеряв первозданной поэтической силы и свежести, пробились сквозь десятилетия и продол­ жают волновать читателей своими мыслями, чув­ ствами, образами. Поэта уже давно нет в живых, но «пламя для живых», зажженное им, не гаснет. Н. П. Яненко