Сибирский сплав - 1968

что брат ее погиб героем, выполнив до конца свой долг перед Родиной. Не знал комсор] взвода, не знали мать бойца и его славная сестренка, что в эти самые дни их «погибший» товарищ, сын и браг готовится к своему последнему бою— с гестаповской охраной лагеря в Люкенвальде. Пройдет еще несколько недель, и почта принесет Клинову другое письмо — «с того света», от «погибше­ го и воскресшего» друга! Вот это письмо: «Дорогой Игорь! Постараюсь описать ранение, по­ казавшееся вам смертью. «Успокоив» одного офицера, я стал прицеливаться в другого. В этот момент почувствовал резкий ожог, удар в грудь. Показалось, что— все... Кровь хлынула горлом, потерял сознание. Очнулся после полуночи, попробовал шевелиться, но силы оставили меня. Четыре дня пролежал в болоте, почти без движения. Здоровой рукой выщипывал мох, который был единственной пищей. Рядом лежали два мертвых друга —Зоил Егоров и Александр Трифонов. В меня пуля вошла под левой ключицей, прошла между ребрами, пробила легкое и опять между ребрами вышла наружу. Кости остались целы. Через пару дней мне удалось доползти до убитых. Два пакета каши, кусок хлеба и флакон одеколона из их мешков поддержали меня. Ночью сделал попытку стать на ноги. Кровь опять хлынула горлом, и я упал, потеряв сознание. Следующей ночью все-таки переполз дорогу, одолев в общей сложности метров триста. Мысли путались. Думал, что скоро увижу своих (помнишь — пункт сбора был назначен в десяти километрах на север?). Бодрило сознание того, что опасный рубеж—дорога—позади, компас есть, значит, доберусь к своим. Последующие дни я «шел», затрачивая на каждые полчаса хода по два часа отдыха. Казалось, силы по­ маленьку прибывали, надежда увидеть своих крепчала. Однако получилось иначе. 17 августа после полудня на одном из «привалов» я очнулся от пинка и окрика... Так начался фашистский плен. 1 344 мучительных дня издевательств — грубых и утонченных. Был бит резиной, прикладами, рукояткой пистолета, сидел в «хо­ лодном гробу» — карцере, терпел голод и жажду. Два