Сибирский сплав - 1968

Ленькую и уютную. В передней — зеркало, большое, в полроста. Не пройдешь мимо, чтобы не глянуть в него. «Да, стареешь, Садок Захарович. Что уж там, седьмой десяток, как ни прыгай». — Ну, здравствуй, Прасковья. Чем день знаменит был? — спросит он жену. — Да вот почта пришла. Поздравляют тебя с днем рождения. Лучше раньше, чем поздно. — Давай, давай, посмотрим. Невысокая, с серебряной прядью в еще черных воло­ сах женщина, с удивительно добрыми морщинками у глаз, улыбнется про себя: «Сейчас начнет вспоминать, как маленький, радоваться этим поздравлениям. Чудной!» И ласково посмотрит на мужа. Сядут они напротив друг друга, за большой и уже несколько старомодный стол. Он наденет очки, а она, глядя чуть прищуренными глазами прямо ему в лицо, будет слушать, о чем пишут далекие, но очень близкие для них люди. Его однополчане... А четверть века назад почтальон принес в этот дом на окраине Чулыма, две бумаги: одна была из госпита­ ля от сына Сережи, другая — из военкомата, похоронная на мужа. Что пережила ты тогда, жена и мать двух солдат? Какими словами можно высказать это? Годы, конечно, оставили свой неуловимый отпечаток и на ее лице, и на фигуре. Однако в тот вечер, когда я был у Роговых, в семейном альбоме увидел другую Пра­ сковью Афанасьевну. Нет, не красавицу писаную. Но были в ней и сила, и радость, и удаль русская, и нежная грусть. ...Итак, двадцать пять лет назад в дом Роговых вместе с письмами пришла беда. Получить похоронную оттуда, где ¡воевал тогда Садок Захарович, было совеем немудрено. «57 из батальона бессмертных», «Еще одна страни­ ца о великой битве на Волге», «Слово к молодому другу»... В дни, когда отмечалось 20-летие разгрома немецко- фашистских захватчиков на берегах великой русской ре­ ки, эти заголовки обошли страницы многих газет и