Сибирский сплав - 1968

Я смотрю в ее сухие горячечные глаза и вижу, как в них нарастает боль. И я ухожу. А назавтра мы опять перебираем альбом. Теперь Ан- фиса Ивановна держится спокойнее, но я понимаю, чего это ей стоит... Звено за звеном росла цепь взаимоотношений и сви­ детельств человеческих судеб, радостей и трагедий. И в центре многочисленных событий и фактов постепенно вырастала фигура новосибирской комсомолки Клавы Ко­ маровой. Она переставала быть чисто условным поняти­ ем, безликим памятником, которому поклоняешься умо­ зрительно, отдавая дань уважения незнакомому человеку. Клава вставала со страниц торопливых журналист­ ских записей, живая и доверчивая. И я почти видел ее — крепкую, ширококостную, с каким-то милым рисунком бровей, с ямочками на щеках. Я почти ощущал ее руко­ пожатие—по-мужски сильное, цепкое: рука кавалериста. И вот —уже не почти, а точно —я шагнул в двадца­ тилетнее отдаление, увидел все, что было, и так, как было. ...Положение не из легких. Из болот только один выход по тропе. Надо было торопиться, немцы могли перерезать и эту последнюю нить, связывающую группу со своими частями. Уже не первый день группа из кавалерийского корпу­ са генерала Белова была в рейде по фашистским тылам. Кончились боеприпасы и продукты. Надо было проби­ ваться к своим. И когда цель казалась уже близкой, на пути возникли болота. Чавкающая, вязкая трясина все теснее сжимала тропу. Командир трупы, уже немолодой, усталый человек, присел на пенек, размеренно жуя сухарь. Он смотрел се­ бе на сапоги. В редких бровях засохла грязь. На щеках шевелилась давно не бритая щетина. — Придется бросать лошадей,—сказал, наконец, он,— Без них легче будет. Кормить нечем, на себе через болота не потащишь. — Как же их бросишь? —попробовала было спорить девушка в грязной, изорванной гимнастерке. — Лошадей придется бросать,—тем же безразлич­ ным голосом повторил командир.— Ясно, Комарова?