Циолковский в воспоминаниях современников-1971

На санитарной машине скорой помощи (кстати, первой и единственной тогда в Калуге) Константин Эдуардович был доставлен в железнодорожную больницу у вокзала. Здесь ему была отведена специальная палата и установлено де­ журство врачей и медицинских сестер. Пока Константин Эдуардович знакомился с новой для него обстановкой, в операционной шли приготовления. Опе­ рация производилась под местным обезболиванием. Во вре­ мя ее Константин Эдуардович вел себя спокойно: интере­ совался ходом операции, беседовал с окружающими его врачами. Операция продолжалась около получаса и закон­ чилась благополучно. С большим облегчением вздохнули ожидавшие в при­ емной руководители районных организаций и представите­ ли печати, когда вышедший к ним профессор сообщил, что все в порядке, Константин Эдуардович перенес операцию хорошо, что он вел себя молодцом. На следующий день Константин Эдуардович был ожив­ лен, делился своими переживаниями во время операции. Когда через несколько дней к его кровати подошла за­ ведующая райздравом Силаева, он сказал ей: Я должен, я хочу поблагодарить вас за такое внима­ ние, за заботу обо мне. Здесь очень хорошо. Замечательно! Я здесь, как в раю. Тут такой за мной уход! Разве тут умрешь?! Гем не менее основное заболевание прогрессировало, на­ растала раковая интоксикация, силы слабели. 13 сентября Константин Эдуардович продиктовал свое письмо-завещание в ЦК ВКП(б). 17 сентября, в день 78-летия, в больницу приехал секре­ тарь райкома партии т. Трейвас и передал Константину Эдуардовичу текст телеграммы, в которой ЦК благодарил Константина Эдуардовича за письмо, полное доверия к партии большевиков и Советской власти. Константин Эдуардович продиктовал ответ: «Чувствую, что сегодня не умру. Уверен, знаю — советские дирижабли будут лучшими в мире» и собственноручно начертал: «Благодарю, нет меры благодарности». 19 сентября, в день смерти Константина Эдуардовича, пришли жена Варвара Евграфовна и дочери Мария и Лю­ бовь Константиновны. Видя на их лице слезы, он успокаивал их, говоря: «Мне здесь хорошо, не беспокойтесь».