Циолковский в воспоминаниях современников-1971

— Да, Константин Эдуардович, не печет. — Наверное, или низ хлеба не пропекается, или верх подгорает? — Откуда вы это знаете, Константин Эдуардович? — А как же! В устройстве печного свода не соблюден закон физики,— ответил Константин Эдуардович, направ­ ляясь к двери... Это был человек большой доброты и отзывчивости. Как- то Константин Эдуардович обратился ко мне: — Михаил Евтихиевич, я к вам с просьбой. Получил на днях гонорар — пятьсот рублей, и нужно часть его уделить нуждающимся, а Люба прихварывает, поэтому не откажите выполнить это. Я согласился. Он выдвинул боковой ящик письменного стола, вынул пачку денег, отсчитал 10 червонцев. Вдруг, застеснявшись, обратился снова: «Михаил Евтихиевич, мо­ жет, и вам нужны деньги? Берите, ведь я скоро еще полу­ чу»... Я наотрез отказался. ...29 августа 1935 года. Солнечный предосенний день. Проходя по Загородному саду со знакомой учительницей, я увидел Константина Эдуардовича. Он сидел, тяжело опи­ раясь на палку, в теплом пальто и неизменной высокой шляпе-котелке. Я подошел к ученому, а моя знакомая села на ближайшей скамейке. Слабо улыбаясь и подавая мне руку, Константин Эдуардович сказал: — Чувствую себя неважно. Голова светлая, а в теле сла­ бость. По утрам бодрее, и хочется работать, а врачи запре­ щают налегать... Только усядешься, настроишься, как при­ ходят разные визитеры. А в девять часов обязательно звонок. Ну, конечно! Это доктор Спасский: «Как ваше здо­ ровье, Константин Эдуардович?». Говорю ему: «Очень про­ шу вас, доктор, не тревожьте вы себя и меня визитами, у меня много работы». «Я бы,— говорит,— не тревожил, да обязан следить за вашим здоровьем и сообщать о нем в Москву». И так это сказал тихо, застенчиво, что сконфузил­ ся. Какой прекрасный доктор!.. А работать-то мне необхо­ димо, и работы много. Как прикину, то надо еще пят­ надцать лет жизни, чтобы выложить деловые мысли и планы. А разве я столько проживу? Ведь мне семьдесят восемь, и я ослабел. Посмотрите, какие руки... Да, правда, обо мне много заботятся, спасибо. Из Москвы профессора были, все уговаривали хоть на самолете, а в Москву, в лучшую лечебницу. А я им говорю: «Вы чудесные люди и