Циолковский в воспоминаниях современников-1971

ему некогда. Наоборот, он никогда не прерывал беседы, пока не получал исчерпывающих ответов. Он всегда слушал очень внимательно. И сам с большим удовольствием рас­ сказывал о своих трудах, планах и мечтах. Тогда он как будто преображался, снимал очки, отставлял в сторону слу­ ховой аппарат и очень увлекательно и образно говорил. Однажды Константин Эдуардович, прощаясь со мной, сказал: — Я люблю, когда ко мне приходят люди дела и говорят дельно. Терпеть не могу, когда приходят и сами не знают, зачем, нет ничего ни в голове, ни за душой... В первую нашу встречу все шло гладко, хорошо, тепло, до тех пор, пока не зашла речь о нем самом. Я поинтересо­ валась, что волнует его в быту, в обстановке, в условиях для работы. Спросила, каково его самочувствие и здоровье, не хотел бы он поехать полечиться и отдохнуть. Чувствова­ лось, что эта тема разговора ему не понравилась. Констан­ тин Эдуардович как-то сник и как будто нахмурился, а по­ том стал говорить о том, что он всю свою жизнь борется за то, чтобы человек был могуч, силен, богат и здоров. Так раз­ ве сам он может быть несильным, слабым, нездоровым. Я поняла, что Константин Эдуардович очень скромный человек, что он довольствуется очень малым. И я старалась не быть назойливой и выясняла, что нужно, в разговорах с женой и дочерьми. Помню, как-то в мастерской, показывая мне модель ди­ рижабля и другие модели, Константин Эдуардович сказал, что он надеется увидеть не модели, а настоящие воздушные корабли. Нельзя забыть одухотворенное лицо Константина Эдуар­ довича при этих словах. Простое и величественное неразде­ лимо сочеталось в нем. Во время одной беседы я поинтересовалась здоровьем Константина Эдуардовича. Он сказал: И охота вам терять время на заботу обо мне. Я всем доволен, только бы хватило времени. Я здоров, коли могу работать и даже мечтать, могу кататься на велосипеде и на коньках. Что, разве это слабость, нездоровье? Лечиться я не люблю и не умею, хотя медицину и медиков очень уважаю, но в лекарства не верю. Разговор о поездке куда-либо на отдых пугал и волно­ вал его. Ведь это нарушит установленный распорядок, вы­ бьет из колеи, сорвет план. Он говорил: