Циолковский в воспоминаниях современников-1971

ваясь, Константин Эдуардович заговорил о театре. Он по­ интересовался, много ли бывает публики на спектаклях, что ставится, что готовится к постановке, нет ли в репертуаре пьес Островского, Чехова, Горького. — Театр я всегда очень любил и, насколько было воз­ можно, бывал в нем. А теперь совсем не хожу, хотя мне и присылают билеты. Не потащу же я туда свою слуховую трубу! А к ней я вынужден прибегать, даже разговаривая со своими домашними, потому что иначе я их не понимаю, а вот вас я и так хорошо слышу. Вероятно, это от того, что вы артист и привыкли к четкой дикции на сцене. Мы поговорили еще минут 10—15: он рассказал о своей дружбе с калужским художником Маториным с которым часто ходил гулять в Загородный сад или слушать музыку на бульвар. Музыку он любил с детства и в дни своей мо­ лодости. Избегая ходить в гости, бывал, однако, в тех до­ мах, где был инструмент и можно было послушать Бетхо­ вена, Чайковского. Из других видов искусства высоко ценил картины с глубоким содержанием, особенно запомни­ лась ему картина Верещагина «Апофеоз войны», увиденная в Третьяковской галерее. Мы вышли в сени. Я стал прощаться, но Константин Эдуардович задержал меня в своем «складе изданий» и, спросив, читал ли я что-нибудь из его книг, посоветовал познакомиться с его техническими трудами. С этими слова­ ми он стал подбирать для меня свои книги, бормоча впол­ голоса: «Ну, это неинтересно! Это старо!.. А вот это нужно!.. Эту — не стоит!.. А эти обязательно, и эту, пожалуй!..». Я шел домой, неся дюжины полторы подаренных мне книжек и рассматривая их на ходу. Мой следующий визит к Циолковскому был очень ко­ ротким, так как Константин Эдуардович был не вполне здоров. Он поблагодарил за фотографии, которые ему, ви­ димо, понравились, и пригласил заходить к нему, пообещав подобрать для меня еще кое-что из своих книг. Прощаясь с ним до скорого свидания, я не думал, что эта наша встре­ ча будет последней. Через год, служа в Махачкале, я полу­ чил номер калужской «Коммуны» с некрологом о Циол­ ковском... Его подарок — книги, как и память о моих встречах с их гениальным автором, я бережно храню до сих пор.