Циолковский в воспоминаниях современников-1971

далеко от дома Циолковского, Константин Эдуардович не­ которое время заменял нашего заболевшего физика Георгиевского. Я еще хорошо помнил уроки Циолковского, помнил его в старом учительском сюртуке, который он до­ нашивал. Кроме того, Константина Эдуардовича хорошо знал мой отец, который у него учился. И вот в один из солнечных августовских дней 1928 года Алтайский и я отправились к Циолковскому. Алтайский дернул ручку звонка. За дверью глухо звяк ­ нуло, затем послышались шаги, и дверь открыла средних лет невысокая женщина, дочь Константина Эдуардовича. Мы представились ей, нас пригласили войти. Любовь Кон­ стантиновна проводила нас вверх по довольно крутой лест­ нице в мезонин. Мы вошли в небольшую светлую комнату. Любовь Константиновна попросила нас подождать и вышла из комнаты. Мы с интересом осматривали скромный кабинет Кон­ стантина Эдуардовича. В комнате было два окна — из них была хорошо видна Ока с песчаной мелью и Заречье с по­ лого поднимающимся высоким берегом. Между окнами стоял письменный стол, на нем — керосиновая лампа с аба­ журом и небольшие весы. Стол был завален папками, книга­ ми, тетрадями, грудой писем. Налево, в углу комнаты, стояла простая железная кровать, застеленная узорчатым темно­ зеленым фабричным одеялом. У изголовья, на недавно побе­ ленной мелом стене, висели на гвоздике большие карманные часы светлого металла, с длинной цепочкой. На полу — ста­ рый коврик и деревенские половички. Против окон у проти­ воположной стены — самодельный стеллаж с несколькими полками, большую часть которых занимал энциклопедиче­ ский словарь Брокгауза и Ефрона. На стеллаже покоилась модель дирижабля, стояли какие-то приборы. На полу, почти возле всех стен, лежали аккуратно увязанные шпагатом разноцветные пачки небольших книг. Это были недавно по­ лученные из типографии очередные тиражи новых трудов Циолковского. Между кроватью и столом стояло старое с вытертым плюшем мягкое кресло с овальной спинкой и подлокотника­ ми. Возле кресла стояла самодельная жестяная труба с большим раструбом. Были в комнате еще два гнутых, так называемых «венских» стула, на которые мы и уселись. В правой стене была дверь на террасу, где помещалась мастерская.