Циолковский в воспоминаниях современников-1971

Теперь вы в любое время можете заходить ко мне! И он отвернулся к окну, за которым начиналась послед­ няя весна его жизни. С мартовского вечера 1935 года двери кабинета дедуш­ ки-ученого стали для нас открыты, чем мы, впрочем, не злоупотребляли, посещая его только вечером, когда он не был занят своими важными научными делами... Когда я слушал замечательную патриотическую речь К. Э. Циолковского, переданную по радио для демонстран­ тов, проходивших по Красной площади столицы 1 Мая 1935 года, я вспомнил еще один эпизод. В конце апреля, дня за три до первомайского праздника, у нашего дома остановился «газик». В нем был наш сосед по старому дому Юра Надальяк, техник Калужского ра­ диоузла. Пока я вертелся у автомобиля, из дома вышел оде­ тый в пальто и шляпу дедушка, а с ним Юра. — Дедушка, можно мне с тобой? Дед качнул головой, и мы поехали к двухэтажному дому на Ленинской площади (сейчас там центральная почта). Поднялись на второй этаж. Меня посадили на диван перед обитой черным материалом дверью, над которой висел стеклянный транспарант с надписью: «Тише, микрофон включен». За этой дверью, в студии, скрылись дедушка и Юра. Через полчаса мы вышли из машины у дома, и дедушка говорил что-то встречавшей его тете Любе о великом зна­ чении радио. Видимо, он восхищался аппаратом инженера Шорина, навеки записавшим для поколения голос великого ученого. Проходило лето. В комнату дедушки все чаще и чаще стали заходить врачи. Озабоченно шептались с ними ба­ бушка, тетя Люба и мама. Как-то утром я заглянул в дверь кабинета и увидел лежавшее на подушке худое лицо деда. В руках он держал толстую папку, на обложке которой делал какие-то заметки карандашом. Рядом, с другой папкой в руках, стояла Лю­ бовь Константиновна, верный его помощник и секретарь. Вечером я сидел в столовой у окна и видел, как на тер­ расу, едва держась за стенку, вышел дедушка. Он был только в белье, на ногах меховые шлепанцы, на плечах — пальто. Несколько минут, облокотясь на перила террасы, простоял он, напряженно вглядываясь в сторону бора, где над синеватыми соснами угасали последние краски заката.