Циолковский в воспоминаниях современников-1971

месте. Он выходил на улицу, смотрел на небо, усеянное зве­ здами, наслаждался запахом зреющих плодов и думал, думал... А утром, когда мы просыпались, Константина Эдуардо­ вича в Перемышле уже не было. Однажды мы не могли понять, как он вывел велосипед и вышел из дома, так как обе двери оставались запертыми изнутри. Оказалось, что ве­ лосипед Константин Эдуардович вывез через дверь, вер­ нулся, запер ее на внутренний крючок, а сам вылез в окно... Через несколько лет, по окончании епархиального учи­ лища, я приехала в Калугу лечить зубы. С неделю я жила у Циолковских. Константин Эдуардович все время работал в своей све­ телке. Один раз он попросил меня помочь ему сверить ка- какие-то расчеты. Один экземпляр дал мне, другой взял се­ бе, и мы по очереди называли числа, такие огромные, что у меня закружилась голова. ЬС обеду Константин Эдуардо­ вич спускался вниз. За столом он любил сам разливать го­ рячее и раскладывать гречневую кашу (обычная их пища). Любовь Константиновна ела мало, и Константин Эдуардо­ вич всегда уговаривал ее съесть еще. Как-то он сказал, что мало уделял своей семье внимания и теперь старается исправить ошибку. Несмотря на свою постоянную занятость, Константин Эдуардович обращал внимание и на житейские пустяки. Так, он однажды посмотрел на мою шляпу и сказал, что она похожа на архиерейскую митру, но мне очень идет. Я бывала несколько раз и в новом доме Циолковских. Константин Эдуардович показывал мне свой кабинет, шкаф с книгами, приборы и несколько раз повторил, что он зани­ мает очень большую комнату. По его просьбе Любовь Константиновна собрала для ме­ ня по одному экземпляру изданных работ Константина Эду­ ардовича, но к сожалению, они все пропали. В последний раз я видела Константина Эдуардовича уже больным. Он вошел в общую комнату, такой похудевший, осунувшийся, одетый в длинную белую сорочку, посмотрел на меня и сказал: «Вот какой я стал». Я так была пораже­ на его видом, что не нашла слов для ответа...