Циолковский в воспоминаниях современников-1971

Что вы, что вы! — Но Циолковский сказал еще упорнее: — За десять минут, которые я говорил, вы три раза взглянули на часы. Или вы куда-то спешите, или ждею не дождетесь, когда старик кончит, чтобы вам начать о своем. Очень не хотелось, но пришлось заговорить о своем, ради чего я и приехал сюда. Циолковский слушал скучно и невнимательно. Он вдруг потянулся долго, сладко и зев­ нул, тоже долго и сладко. — Вы чего хотите? — спросил он. Решение у меня было готово. — Уехать, вот хотя бы сюда, в Калугу. Здесь есть реаль­ ное училище? — спросил я. — Есть! — ответил Циолковский. — Очень хорошо! Переведусь сюда, буду жить своим трудом, давать уроки... — Вы в каком классе? — В шестом, то есть перешел в шестой. Значит, еще два года трубить. Видите ли, Борис Ва­ сильевич, в вас происходит процесс самоопределения. Это бывает с каждым. Было и со мной. Мечтал: гору переверну! Ничего не выйдет, Борис Васильевич! Надо доучиться, это главное. Доучиться, это значит: получить какую-то спе­ циальность, должность, жалование. Встанете на свои ноги, пожалуйста, самоопределяйтесь, оставьте отца и матерь свою, и именье, и прочая, и создавайте новую жизнь по вашему вкусу. Но сперва положите в карман первое жало­ вание! Иначе на какие деньги вы будете самоопределяться? На деньги вашего отца, который, в свою очередь, выжимает их из мужиков, пользуясь своими правами? Циолковский встал, достал часы, взглянул, спрятал. Он стряхнул брюки, почистил клочком газеты ботинки, продолжая говорить: — Благословляю судьбу, что доучился, елико возможно, по средствам и обстоятельствам. Получил должность, по­ лучаю жалование! Правда, из меня никакой учитель, во во-первых,— он загнул палец на руке,— если держат, зна­ чит я приношу людям пользу; во-вторых,— загнул второй палец — содержу себя и семью, могу даже тратить, пусть гроши (но это — мои гроши!) на то, чего желает не брюхо мое а душа. Меня пот прошибает, как подумаю, что было бы со мною, не стань я учителем! Не приведи бог служить по