Циолковский в воспоминаниях современников-1971

через 2—3 дня: пожалуйста, будет очень рад. Вообще при­ нимает посетителей в каждую среду от 6 до 8 вечера, но меня, как иногороднего, примет в любой день. Дома я тот­ час пошел к отцу. — Можно мне съездить в Калугу? — Зачем? — Циолковский, ну тот самый... Я тебе говорил, проек­ тирует управляемый дирижабль. Приглашает меня по­ смотреть модель. Вот письмо. Видишь: в любую среду... Это он пишет... — Мало ли что он пишет,— сказал отец.— Эта поездка в четвертной выскочит, шутишь? Научись зарабатывать деньги! Тогда поезжай и в Калугу и за Калугу. Вечером за чаем узнаю, что завтра отец уезжает по де­ лам в Тверь. Перед сном я набрался храбрости, постучал к нему, когда он лежал в постели и читал газету. — Для меня жалко 25 рублей, а сам прокутишь с прия­ телями опять не одну сотенку... Отец дал мне договорить и сказал: — Пошел вон! Я повернулся и вышел, испытывая некое удовлетворе­ ние от того, что сумел в чем-то противостоять отцу, хотя в то же время понимал, что ничего не добился и уже не добьюсь. Теперь отец из самолюбия не уступит мне. Утром отец прощался с нами. Я подошел к нему послед­ ним. Он поцеловал меня, сунул руку в карман и подал де­ сятку, сказав: — Не трать на пустяки. Я скоро убедился, что быть самим себе господином не так удобно, как кажется, по крайней мере, в дороге. Напри­ мер, оказалось, что я не знаю толком, где эта Калуга, как туда доехать, по какой дороге и сколько проедешь — день или неделю? Впрочем, нет безвыходных положений. В Москве извоз­ чик, узнав, что мне надо в Калугу, отвез меня на Брянский вокзал и объяснил, как ехать дальше. И вот сутки спустя, утром я вышел из вагона в Калуге. Извозчик повез меня в город. В сравнении с Тверью Калу­ га показалась мне необыкновенно тихой и просторной: ши­ рокие и длинные улицы, мало крупных зданий, много са­ дов. Извозчик вез меня полтора часа и привез на окраину. Тут улицы немощеные, поросшие травой, отделенные от