Циолковский в воспоминаниях современников-1971

творительных отметок по контрольным работам было очень мало. Но однажды по алгебре я получила единицу. Я была нездорова, но сказать об этом не захотела, записала только условие задачи и так чистый листок и сдала. Когда Констан­ тин Эдуардович принес работы, он с беспокойством обра­ тился ко мне: — Что с тобой случилось? Почему ты не стала ре­ шать задачу? Неужели не поняла? Ведь я тебе кол по­ ставил. Я это ожидала и только покорно опустила голову. Раздав работы, он тут же вызвал меня и дал аналогичную задачу. Я решила ее на «пять» и он единицу исправил на четверку. Опишу еще один случай. Однажды в весенний солнечный день на уроке физики я навела осколочком зеркала «зай­ чика» на Константина Эдуардовича, который стоял на ка­ федре и что-то записывал в журнал. Он сразу же положил Ручку и подошел ко мне. Зеркала он не видел, так как осколочек был крошечный. — Ну-ка, шалунья, давай мне твое зеркальце! Я испугалась, ведь на уроке присутствовала классная дама, и я знала, что мне крепко достанется. Но Констан­ тин Эдуардович произнес тихо и ласково: — Вот видишь, я знаю закон преломления лучей, а ты не знаешь.— Я заплакала и подала зеркальце. Он обратился к классной даме: — Не наказывайте ее, ведь она еще ребенок, вот и по­ шалила.— Меня не наказали, но поругали. В 1916 году Константин Эдуардович принес как-то в класс свою брошюру о полете на Луну. Он не читал ее, но сказал: — Вот будет такая пушка, в нее поместят ракету с людьми, выстрелят, ракета полетит и окажется на Луне. Мы расспрашивали, что такое ракета, чем будут дышать люди и долго ли лететь. Константин Эдуардович с увлече­ нием нам все объяснял. В 1917 году Константин Эдуардович стал оживленнее и словоохотливее. Много говорил нам о космосе, а его рас­ сказы о межпланетных сообщениях мы слушали как сказку. В 1918 году весной проходили выборы школьного на­ чальства. В них участвовали представители старших клас­ сов. Была выдвинута кандидатура Константина Эдуардови­ ча на должность инспектора единой трудовой школы.