Васильев В.Г. Непридуманная история. Книга 2: Преодоление. 2022

46 женился на дочери очень состоятельной крестьянки. У неё был дом под железной крышей на два входа, табун лошадей и коровы, меха- низмы для обработки земли и уборки урожая (сеялки, веялки и т. п.). Она нанимала батраков на сезонные работы, платила им серебряными деньгами. В 1930 году начались коллективизация и раскулачивание. Зимой этого года всё богатство и имущество было отобрано и всю семью от- правили ни с чем за болото. Привезли сначала в Пудино. Детей поме- стили в отверстие в низу русской печи, где хранились деревянные лопа- ты для выпечки хлеба, другой кухонный инвентарь. Оттуда они, высунув головки, обозревали новый мир. Этот дом, как я слышала, бывший купе- ческий дом, впоследствии стал районной почтой. Нашу семью потом от- правили в д. Язёвка, что на одноимённой речке. В Язёвке жили остяки, я их не видела, только помню, как в деревне говорили «Остячкин мост». Видно, что остяки ушли из села, когда появились сосланные. Среди ссыльных были люди с Кавказа, Украины, Прибалтики, Молдавии, из областей России. Мой брат, Вениамин, 1928 года рож- дения, будучи взрослым, написал стихотворение, в котором есть такие строки: Я помню детство, как вчера, от роду было мне два года, Когда везли меня зимой, была морозная погода. Очнулся я в снегах, в тайге дремучей И, кажется, завернут был в отцовском кожухе, И под кедрой в снегу два метра Я зимовал и, вроде бы, в семье. И так я жил в тайге, в семье, в составе было восемь. Питанье было – мох, трава, кора. Великий вождь хотел нас уничтожить, А мы остались жить всем на Ура! Отец и мать работали без смены, Руками вырывали корни из земли, Где был дремучий лес, там стало поле И хлеб рождался для страны. Хлеба рождались – нам ни грамма, И с печки заметали до зерна. А тот, кто оставлял для ребятишек, Того упрячут власти навсегда. И так я жил в тайге, где не было забавы. И юность, прожитая мной, без радости и славы.