Восславим наших матерей - 2012

в торговый техникум. Уже тогда наиболее частым «меню» её обе­ да были ситный хлеб, конфеты «бим-бом» и чай. Ленинград - морской город. И когда мама, выйдя на работу, смогла обеспечивать себя сама, она выбрала кораблестроитель­ ный институт (вечерний факультет). И замуж вышла за будущего моряка - курсанта военно-морского училища. Правда, зарплаты хватало только на самое необходимое и на несколько «семейных обедов» в те дни, когда в увольнение приходил молодой муж, а в остальные дни - всё то же «студенческое меню». Но главные испытания были впереди. Это был 1941 год... 22 июня началась война, 22 июля - родилась я, 8 сентября - зам­ кнулось кольцо блокады Ленинграда. Моей маме, Валентине Ми­ хайловне, - 22 года. С первых дней войны моего папу, Александра Герасимовича Микитенко, перевели на казарменное положение для ускоренно­ го окончания последнего курса училища, поэтому из роддома маму встречали только сёстры, а детскими вещами поделилась жена погибшего на Финской войне младшего маминого брата. Ни запаса продуктов, ни ценных вещей, которые можно было бы обменять, у мамы не было, только привычка переносить жи­ тейские трудности, оптимизм молодости и ответственность за жизнь ребёнка. А ещё - материнский инстинкт, благодаря кото­ рому за несколько минут до того, как из-за обстрела отвалился угол комнаты вместе с моей кроваткой, мама взяла меня, плачу­ щую, с собой на кухню. Но, как это бывает в жизни: «не было бы счастья...». Мама перебралась к своей старшей сестре Ольге, тут же, поблизости, на Васильевском острове. К ним присоедини­ лась младшая сестра - Люба. Втроём, работая в разных концах города, они пережили самую страшную блокадную зиму. Помог­ ло им не только стремление сохранить жизнь себе, но и общая цель - помочь выжить ребёнку. Как сказала потом моя мама: «Было для кого, вот и выжили». Много лет спустя, в очередной свой приезд в Ленинград, я про­ ходила мимо старинной булочной на углу дома № 8 по 15-й линии Васильевского острова, где мама и её сестры получали в блокаду по карточкам хлеб, о котором так пронзительно сказано: «125 бло­ кадных граммов с огнём и пеплом пополам», и в моей памяти, с