Восславим наших матерей - 2012

одеяло пришивали белую тряпочку, на которой писали адрес, Ф.И.О., дату рождения и смерти. Однажды пришёл к нам дядя Миша Збруев - муж маминой сестры. Они жили недалеко от нас в доме 22, кв. 5. Он был остав­ лен в Ленинграде сапёром по обезвреживанию бомб замедлен­ ного действия. Принёс два полотнища брезента и попросил маму сшить на ручной машинке в одно полотно. Оно нужно было для отгораживания места работы. Их в отряде было 12 человек. По­ том они почти все подорвались на неразорвавшейся бомбе. Мама была уже очень слабая. Она сказала, что сделает, если хватит сил. Мама сидела на диване в подушках, перед ней на табуретке сто­ яла машинка, и строчила как пулемёт, с трудом пробивая мёрзлую ткань. Мы с Зоей стояли на коленках и поддерживали голыми руками холодный как лёд брезент - из варежек он выскальзывал. Мама часто останавливалась, минутку отдохнув, опять начинала шить. Нам не хватало сил удерживать тяжёлые полотнища. Каза­ лось, что этому не будет конца, но надо было - и мы дошили. Теперь, когда мне приходится делать трудную работу, я вспоми­ наю, как мы шили брезент, и работа кажется уже нетрудной. Щелокова Аннушка, наша соседка по квартире, с Галей ходили на крышу дежурить, стояли в очереди за пайкой и ездили на Неву за водой. Стала мама подниматься. Она разогревала самовар, если было чем, всё пожгли, в том числе большую библиотеку. Мы с Зоей ухаживали за больными: Зоя следила за чистотой, а я про­ тирала мокрой марлей лицо и руки, приговаривала, как раньше делала бабушка: «Помоем личико, помоем ручки». Однажды Галя несла воду по лестнице, ступени были покры­ ты льдом, поскользнулась и разлила воду. Мы с Зоей пошли по­ сыпать песком лестницу, ноги не держали, и я скатилась на лест­ ничную площадку второго этажа. Боли я совсем не чувствовала (чувствительность вернулась, только когда эвакуировались и по­ лучили усиленный паёк). Ходить я совсем перестала. Пайку опять урезали. Иждивенцы стали получать 125 граммов хлеба. Гале ста­ ло трудно ходить, и мы ей стали отрезать побольше кусочек - бо­ ялись, если она сляжет, мы все умрём. В январе врач мне в кар­ точку записала - «третья стадия дистрофии».