Восславим наших матерей - 2012

- На Новый год блокадной зимы в школе на ёлке давали по­ дарки. Я принесла кулёк домой, чтобы разделить с родителями. А они приготовили праздничный обед, который состоял из супа, приготовленного из кошки, которая случайно забрела в их дом. Теперь уже никто не узнает, о чём думал мой отец перед смер­ тью, сожалел ли он о чём, он умер в январе 1942 года, когда в Ленинграде была зафиксирована самая высокая смертность. Так и лежал в соседней комнате, похоронить его было некому. Через несколько дней и мама ушла из дома, сказав, что пойдёт в боль­ ницу, и не вернулась. Я ждала её в холодной квартире два дня, пока не пришла соседка. Она помогла мне пойти на базар и вы­ менять две большие перовые подушки на 100 граммов хлеба, ко­ торые я тут же съела. Мародерство, жестокость - всё было рядом. Настоящим по­ трясением для меня был вид холодца, который мне предложили на базаре, в котором виднелся человеческий палец с ногтем. Прошлое стараюсь не вспоминать, потому что от пережива­ ний уходят силы, а слёзы бегут и бегут. Соседка предпринимала попытку узнать хоть что-то о судьбе моей мамы, но безуспешно. Поэтому сказала: «Уходи, Герточка, в Детский дом, а то и ты с голода умрёшь». Взяв фотографии мате­ ри и отца, я ушла. В марте наш детский дом эвакуировали через Ладогу. Лёд уже трескался, и машина, шедшая впереди нас, утонула в проруби. Мы её объехали и последовали дальше. Затем в товарных вагонах де­ сять суток добирались до города Нерехта Ярославской области. По пути следования многие умирали от дистрофии. Когда прибыли на место, нашего вида просто пугались. Ма­ ленькие девочки выглядели как сухонькие старушки. Когда шли в столовую, ребятишки дразнили нас и называли «живыми покой­ никами». Нас долго и медленно откармливали. Казалось, что ни­ когда не наедимся. Страх голода сохранялся долго. В 1946 году всех детдомовцев, кому исполнилось 14 лет, от­ правили в ремесленное училище в г. Ярославль. В шестнадцать лет я уже стояла у станка на Ярославском заводе. Мысль разыскать маму меня не покидала, ведь я её мёртвой не