Восславим наших матерей - 2012

рис пошёл на завод за карточкой, ему сказали, что если мама не выйдет на работу, ей дадут иждивенческую карточку. Этого мама допустить не могла: «Иначе всем смерть», - говорила она. И выш­ ла на работу. Как только заработала зимняя «Дорога жизни», в городе при­ бавили норму выдачи хлеба, пусть немного, но это вселяло уве­ ренность в завтрашнем дне. Весной появилась опасность нового наступления фашистов, и руководством города было принято ре­ шение об очередной крупной эвакуации населения, которое со­ ставляло в то время 1 млн 100 тыс., а необходимо было оставить 800 тыс. человек работоспособного населения, которое при не­ обходимости могло бы взяться за оружие. Мастер убеждал маму остаться, а чтобы легче было жить, предлагал устроить сына ку­ рьером, говорил: уедешь, потом пожалеешь, будешь локти кусать, но ничего не изменишь. Но мама очень боялась потерять осталь­ ных детей, и поэтому в июле 1942 года с двумя детьми эвакуи­ ровалась из Ленинграда. И опять удивляешься её мудрости: она никогда не давала нам всю пищу, которую нам выдавали сразу после переправы через Ладожское озеро и в пути, сначала давала жидкое, а позднее кормила ещё. Те, кто сразу всё съедал, оставал­ ся на месте, умирал, поэтому на берегу оставались горы не вос­ требованных вещей. В поезде нам давали и вино, некоторые обменивали его на хлеб, а мама считала, что раз дают, значит, так надо, и даже мне давала. Приехали мы в Новосибирск к папе, который работал на заводе № 617 («Ленинградская Светлана») и жил на квартире. У нас с Борисом был туберкулёз. Из соседей никто не верил, глядя на меня, что этот трёхлетний неходячий рахит выживет. В Ново­ сибирске у родителей родились ещё двое детей. Мама была без­ грамотной женщиной, но очень хотела, чтобы дети получили об­ разование. И мы старались. Сейчас с нами нет ни мамы, ни папы, ни старшего брата. Мама и папа всегда помогали нам с маленькими детьми и делом, и сло­ вом, и добрым советом. Наши родители оставили о себе тёплые, добрые чувства. Светлая им память!