Восславим наших матерей - 2012

ту не удалось прорваться к городу. Враг пролезал всюду. В 1 час ночи мы дежурили с сестрой и увидели: из окна 4 этажа переда­ вались сигналы. Такие вещи были частыми. Даже природа не сжалилась над измученными людьми. Стоял страшный, небывалый мороз. Не было топлива. Не работал во­ допровод, канализация, начался голод. Я с сыном получала по 125 г хлеба. До сих пор я не могу забыть чуть ли не первые слова сына: «Мама, хлеба, мама, супу». «Суп» я варила из тмина, кото­ рый каким-то чудом сохранился. Чтобы приглушить голод, ели столярный клей, сосали кожу. Казалось, что от плача сына я схожу с ума. Воды не было. Таяли снег. Иногда удавалось набрать воды в разбомблённом доме, в убежище, по капле откуда-то капала. Вспоминаю с болью в сердце занесённые сугробами улицы, горы трупов, сложенных, как складывают дрова. С дрожью про­ ходила мимо в булочную, думая, может быть, завтра и я буду ле­ жать тут же. Сделали железную печку, трубу вывели в окно, жгла всё, что попадалось под руку. Использовали для этого мебель, паркет пола. Силы совсем таяли. Сын ослаб и перестал ходить. Муж тяжело заболел - последняя стадия дистрофии. И тогда ему предложили эвакуироваться, дали направление в Москву. И вот мы покидаем родной город. Больные, голодные, изму­ ченные. Всё притупилось, хотелось только одного: есть. Посадив сына на санки, пошли на вокзал. Сколько раз я думала, что мы не дойдём, замёрзнем где-нибудь в пути. Муж с трудом передвигал опухшие ноги. Сил не было. Но кое-как дошли. Выехали из Ле­ нинграда по ледовой дороге Ладожской трассы 22 февраля 1942 г. Фашисты беспрерывно бомбили, но нашему автобусу удалось обойти воронки и прибыть на станцию Жихарево. Там повели в столовую, накормили, дали с собой сухарей. День был тёплый, солнечный, небо голубое. Нам казалось, что все беды позади, не будет бомбёжки. Но послышался гул самолётов. Что тут было, трудно описать. Муж крикнул: «Беги по ходу самолётов». Я взгля­ нула на небо, трудно определить, куда шли самолёты. Осколки сыпались как дождь. Мы легли в канаву. Муж закрыл сына. К ве­ черу только улетели фашисты. А нас бросили буквально в товар­ ный состав. До Москвы добирались больше месяца. Когда налё­