Сибирские страницы Великой Отечественной - 2005

но, совмещая с обходом раненых. Он был строг, резок, категоричен. Уже уходя из палаты, останавливался, оборачивался и говорил: —Солдаты, вот эта девчонка (он называл имя, фамилию) —мой ординарец. Она будет помогать вам поправляться. А вам приказы ­ ваю! —гремел он, —беречь её, как боевое оружие, как сестру родную, как дочь. Слышали приказ? —Так точно, товарищ военврач! Беречь, как боевое оружие! — отвечали раненые. И он уходил. А мы оставались, каждая в своей палате. Мое неопытное сердце всегда переполнялось состраданием к этим, недавно таким уверенным, сильным, здоровым молодым и не очень молодым людям, нашим воинам-защитникам, которые сейчас муча­ ются от боли, страдают, стонут и даже плачут по ночам. Война прервала естественный ход жизни: эти молодые парни, не успев восхититься жизнью , не научившись любить, были брошены в месиво войны и научились убивать. Оставшись изуродованными, не знали, что с собой делать, к ак жить дальше. Война, на которой они уже чувствовали себя «в своей тарелке», для них закончилась, а другой жизни , которой они не знают, ещё нет, не началась. Тридцати-сорокалетние солдаты —«старики», до войны успевшие обнять своих жён, народить ребятишек, знавшие в большей своей части тяж ёлый крестьянский труд, они и на войне «отпахали своё», приняли её к ак очень тяжёлую , грязную, но необходимую работу. Теперь, отдав «старухе с косой» руку, ногу, здоровье к ак дань за жизнь , тоже маялись от сознания того, что такого, как он теперь, «кормильца» больная жена и малые ребятишки примут как нахлеб­ ника и помощник из него будет «хреновый». Днём все были включены в лечебный госпитальный ритм, хорохо­ рились , бодрились. Но ночью, после вечернего обхода, отбоя, «последней цигарки» , в палату бесшумно входила другая жизнь —с бредовыми снами, кошмарами, взрывами, от которых просыпались в ужасе, в холодном поту, со стонами и матом. Именно поэтому «старики», как дети, перед сном просили: —Ну, пожалуйста, милая , посиди с нами! Расскажи что-нибудь или почитай. Смешно вспоминать, как в десятый, двадцатый раз я в темноте госпитальной палаты, среди 18 лежащих , замеревших в своих болях мужчин, присев на тумбочку, негромко наизусть читала им «Ари­ н а —мать солдатская», «Мужичок с ноготок» или «Крестьянские дети». Если спотыкалась, забыв слово, кто-то тут же подсказывал. Большой радостью для всех были концерты - настоящие празд­