Сбоев В.В., Из воспоминаний рядового пехотинца - 2010

вовремя завопил. Я его удержал от удара, Он встал, увидел мое лицо и еще больше испугался, начал спрашивать, что со мной. Сработал инстинкт фронтового самосохранения. Больше никто подобным обра­ зом никогда со мной не шутил. А ведь я мог убить человека в мирное время. Удивительно, но при всех амнистиях и обычном хулиганстве на меня ни разу никто не нападал. А я часто возвращался домой и ходил на работу ночью по темным переулкам и улицам. Когда проходили студенческие спартакиады, то мне приходилось играть в институтской хоккейной команде. Тогда за невыставление команды ставился нуль, а за проигрыш —одно очко. Хоккей назывался русским. Ледяное поле - залитое футбольное поле и футбольные воро­ та. Мяч гоняли длинными, как в канадском хоккее с шайбой, клюшка­ ми, концы которых были закруглены. Зато наши девушки из НГПИ преуспевали в гимнастике, легкой атлетике, волейболе и многих дру­ гих видах спорта. Приходилось участвовать и в волейбольных тур­ нирах. Занятия в институте шли строго по календарным планам, но дома приходилось много конспектировать. К конспектированию историче­ ских, партийных и политических работ я относился, как к должному и необходимому. Конспектировали мы и работы по педагогике. Работы Ушинского, Пирогова нравились и давались сравнительно легко. А вот труды феминисток К. Цеткин и Р. Люксембург и еще какой-то земляч­ ки я не очень понимал и относился к ним с сомнением. У моей мамы я был восьмым ребенком. Все дети, оставшиеся в живых, получили высшее образование, и я старался закончить вуз. Вот моя мама, не имевшая ни одного официального класса образования, была отличным воспитателем и педагогом. Она нам до какого-то момента помогала делать домашние задания в школе. И главное, сумела привить нам по­ требность в познании и творчестве, т. е. в продолжении учебы, не­ смотря ни на какие материальные и прочие трудности. А что могли нового или хотя бы толкового сказать эти феминистки, никогда не имевшие своих детей, да, возможно, и не желавшие их иметь. А нас заставляли конспектировать их труды. Забавляло меня требование к наказаниям. «Сечь детей нельзя - это воспитывает раба, но и не сечь нельзя —это воспитывает хулигана». 146