Это мы, крещенные блокадой - 2007

Эвакуироваться мы должны были все вместе в Алтайский край, но, когда доехали до Ладоги, и нас стали размещать по катерам, началась бомбежка, и мы попали на разные катера. Бомбежка и об­ стрел сопровождали нас во все время переправы. С катеров нас на вагонетках доставили к железнодорожному составу и разместили по товарным вагонам. Мама обошла все вагоны в надежде найти бабушек, но тщетно. Как оказалось потом, наш состав был не единственным, и они попа­ ли в другой. Нас довезли до Новосибирска, но в городе не оставили, а предложили на выбор поехать вверх или вниз по течениюОби. Так как в 1932 -1934 годах мы жили на Алтае (отец работал на строительстве Ульбинской ГРЭС), мама решила поехать вверх по течению Оби, и, таким образом, мы попали в Ордынск. А в Ордын- ске нам снова предоставили на выбор несколько названий колхозов, которые, конечно, нам ни о чем не говорили. И так, мама выбрала колхоз «Якорь», объяснив свой выбор тем, что она уже до крайности измотана и где-то ведь нужно бросать свой якорь. Вскоре нас погрузили на машины, и мы, наконец, оказались в «Яко­ ре», в 60 километрах от Ордынска. Нас троих пригласила в свой дом колхозница Кандакова Нина Васильевна. Она проживала стремядеть­ ми, муж ее был на фронте. Итак, нас стало семеро: 2 мамы, 4 девоч­ ки и пятилетний мальчик. Жили мы очень дружно. Я училась в 4-м классе, а мама работала налоговым агентом. По роду работы она часто ездила по соседним селам и бывала в Ордынске. Однажды ей предложили перебраться на работу в Ордынск, и по окончаниишколь­ ных занятий, в июне 1943 года, мы переехали туда жить. В Ордынске я окончила 5-й и 6-й классы, а во время летних кани­ кул работала на маслозаводе. Мама работала на спиртзаводе, а се­ стренка находилась в детсаде. В Ордынске же мы отпраздновали и День Победы, а вскоре после 9 мая нас ожидал новый переезд. На сей раз мы переехали в Новосибирск. Чтобы помогать хоть немножко маме, я пошла временно рабо­ тать курьером в школу ФЗО, которая находилась около площади Станиславского. В то время там был сквер. И вот, где-то в июле, в этом сквере появился человек, который вербовал желающих поехать в Ленинград на восстановление города. Я сразу же заболела этой идеей, но он мне сказал, что вербует людей не моложе 16 лет, а мне было 15. На работу я пришла зарё­ ванная, а когда рассказала в чем дело, нашелся человек, вызвав­ шийся мне помочь. Это была наша паспортистка Лида. Она сказа­ ла, чтобы я принесла свои метрики, не знаю, каким путем она это 20