Это мы, крещенные блокадой - 2007

том относили в сторону. По дороге из школы мы видели, что у этих трупов уже не было рук и ног. И котлеты продавали сомни­ тельные... Вечером люди боялись ходить: могли убить и съесть. Еще в Сестрорецке у нас была соседка с двумя детьми. Потом их уже не стало видно. Мы ее спросили, где дети. А она сказала, что умерли и похоронены. Сначала сказала, что на кладбище, в другой раз, что в саду - в общем, мы заподозрили, что она их съела. Она сильно голодала. Потом уехала в Ленинград, набрала по карточкам хлеба, наелась, и у нее случился заворот кишок. В августе 1942 года нас погрузили в эшелоны. Мама очень не хотела уезжать, не могла все бросить. Я долго ее уговаривала. Толь­ ко погрузимся в вагон, и снова все вещи выкидываем. И так раза три. А когда уже самолеты стали пролетать и началась бомбежка, мы скорее в вагон, - и нас повезли к Ладожскому озеру. Там нас натолкали, как в коробочку, в товарняки, и мы поехали, сами не зная куда. Рядом с нами в вагоне ехала семья из Кронштадта. Эти люди направлялись в определенное место, и мы тоже решили ехать туда. Но в дороге выяснилось, что этот город заняли немцы, и решено было направиться в Башкирию. На протяжении всей дороги было так: приедем на какую-нибудь станцию, нас спрашивают: - Будет кто выходить? Мы выглянем, осмотримся: - Нет, не будет. И едем дальше. Часто останавливались в поле и подолгу стояли, пока нам на­ встречу ехали военные поезда с солдатами или боеприпасами. Пока мы ехали, два человека умерли: девушка двадцати лет и мальчик тринадцати. Через месяц мы приехали в Уфу. Отвезли нас на другую станцию и сказали: - Ждите, за вами придут. Вот стали приезжать на телегах татары и башкиры. Мы попали к одной женщине, которая отвезла нас в деревню, в свой маленький домик. Ее соседи несли кто картошку, кто сметану, кто творог. Воб­ щем, нас оченьхорошо приняли. Мы были очень благодарны. Впослед­ ствии мы помогали хозяйке по дому. Потом я устроилась в колхоз. Прожили мы там два месяца, и мамин муж приехал за нами. Он демобилизовался и оказался в Новосибирске, где у него был брат. Как уж он нас нашел, не знаю. Когда уехали, то оказалось, что все наши эвакуационные удостоверения мы забыли в Башкирии. Я по­ том кое-как доказала, что мы - жители блокадного Ленинграда. Искали по документам. Мы были в списках. И только благодаря этому я достала все блокадные документы. 206