Это мы, крещенные блокадой - 2007

крывать головы этими лопатками, чтобы не ранили осколки снарядов. Немцы очень быстро подошли к старой финской границе и взяли Выборг. Нас эвакуировали в Разлив, ближе к Ленинграду. Буквально перед отъездом, ночью, были частые налеты. Мы бегали из дома в бомбоубежище и обратно. А умаленькой сестренки болели зубы. Она только уснет, снова сирена. Один раз мы даже ее, бедную, на свой страх и риск, дома оставили. Когда пришли, - она по-прежнему спала. Вначале сентября, уже в Разливе, мы стали ходить в школу. Начал­ ся голод. У людей мутнел разум, был звериный взгляд. Я сидела на уроке и не понимала, что говорит учительница. Она, в свою очередь, тоже не соображала, что говорит. В классе осталось пять человек: кто умер, кто уехал. В классе стояла огромная круглая печка, но топить ее было нечем. Мы сожгли все заборы. Начались заморозки. Помню, иду по двору, висит детское бель­ ишко. Издалека сначала не поняла, почему оно все в опилках. Под­ хожу ближе, смотрю - огромные белые вши. Видно, вымораживали. У нас всех тоже по пальто бегали огромные белые вши. Ноги опуха­ ли, руки не разгибались. Приду, бывало, домой и жалуюсь бабушке: - Мне всего тринадцать лет, а уже ноги не ходят, что со мной будет, когда я стану взрослой, а, может, я вообще не доживу? Бабушка нас постоянно жалела. Хлеб доставался тоже непросто. Люди стояли в очереди сутками, держась друг за друга, чтобы не упасть от усталости и голода. Дверь в магазин откроют - кого за­ топчут, кого затолкают, кто-то кричит: «Ой, карточки, карточки!» Ведь тогда потерять эти карточки означало - смерть. У нас была соседка с маленькими детьми. Когда она уходила из дома, то подвешивала хлеб под потолок, чтобы они не достали и не съели раньше времени. Мертвых людей порой не хоронили, чтобы получить лишнюю карточку. Мальчишки еще в начале осени перестреляли из рогаток всех пти­ чек. Съели всех кошек и собак. Нашу кошку съели сразу. Откопали какую-то яму, где была тухлая рыба. Эта яма тогда была на вес золо­ та. У нас был поросенок, которого мы закололи и поделились с соседя­ ми, то, что осталось, засолили. Позже, когда мы уже приехали в Раз­ лив, я тайком это сало ела. Лошадь если упадет, тут же из домов бегут, - кто с ножом, кто с топором, - разделывать, делить. Размачивали ремни, укого были медвежьишкуры, те ихочищали отшерсти и варили кожу, варилистолярныйклей, - получалсяхорошийкисель, скребликору с деревьев, смешивали ее с картофельными очистками, пропускали через мясорубку и ели. Началось людоедство. Ели мертвых. Бывало, идешь в школу, мимо едут поезда, а из вагонов выкидывают мертвецов. Их по­ 205