Это мы, крещенные блокадой - 2007

последней каплей горя, которое не знало, как вынести детское сер­ дечко. Она забилась в угол на нары, лежала всю дорогу, ни с кем не разговаривала. А поезд нес ее в Сибирь. Конечная остановка - Юрга. Эшелон блокадников встретили ме­ стные власти. На вокзале ждали крестьянские подводы, чтобы раз­ везти ленинградцев по деревням. Сельские жители, как родных, при­ няли изможденных, настрадавшихся людей в свои семьи. Зоя Ива­ новна с благодарностью вспоминает село Лебяжье-Осаново, тетю Нюру, которая относилась к ней, как к дочке, трех ее сыновей. Но не долго длилась деревенская, сытная, после блокадного голода и холода, жизнь. Приехал вербовщик, и блокадники, заводские люди, конечно, согласились поехать в Новосибирск, работать на комбинате№ 179, на будущий завод «Сибсельмаш». А как же Зоя отстанет от своих? Поселили в бараке. Туалет на улице. Пустая кровать, покрытая старой тряпкой. Ни подушки, ни посуды. «Как ты будешь жить?» - жалели ее женщины. Но в детский дом, для себя решила, не пойдет ни за что. Чтобы истопить печку, искала на улице брошенные палки, доски, отдирала дверные косяки. Начала учиться. В мороз в школу не ходила - не в чем. Выдали талон на зимнее пальто. Ткань она отпорола и продала на рынке. А ватин вывернула, подклад оказался сверху - такую и соорудила себе зимнюю одежду. На помойке на­ шла брезентовые ботинки с оторванными пятками. Вместо платка- полотенце. Этот «наряд» и проносила целый год. Зимой ездила на колхозные поля собирать мороженую картошку и капусту. Очистит, палкой растолчет - и на печку. Вместо кастрюли - консервная банка с проволочкой. «Ландорики» пекла - лепешки из мо­ роженой картошки и продавала на базаре. Чтоб добыть копейку, рабо­ тала поденно на мясокомбинате и хлебозаводе. Не до учебы, выжить бы. Бывали дни, когда совсем ничего не ела, лежала в полубредовом состоянии от голода. Но просить она не умела. «Отмучилась, бедняж­ ка», - услышала голоса соседок в один из таких беспамятных дней. Но судьба предначертала - жить. Одной из всей семьи. За всех. За погиб­ шего брата и отчима. За отца. За умерших в блокаду брата и сестренок. Слухи об одиноко бедующей девочке из блокадного Ленинграда дошли до районных властей. К ней пришли, поинтересовались, как живет, чем питается. Дали талоны на хлеб. Предложили устроить на фабрику шить игрушки. Зоя с радостью согласилась. А утром на пороге объявилась незнакомая женщина. «Пойдем со мной, - сказа­ ла. - Собирайся, у меня будешь жить, хорошо тебе будет». Зашли в обком партии. Видимо, там и решили судьбудевочки. Жен­ щина оказалась начальником общественного питания завода. И взяла она Зою нянькой двум своим малолетним сыновьям. Более двух лет 197