Это мы, крещенные блокадой - 2007

Жили мы бедно. Мама устроила меня на работу в пошивочную мастерскую. Сама она работала на текстильной фабрике «Возрож­ дение», которая выпускала мануфактуру. Отец работал машинистом на заводе им. Сталина. Там с ним произошло несчастье, ему поездом отрезало правую руку. После этого жить стало совсем тяжело. Сестра Маша работала в Зеленстрое на парниках. Когда началась война, брат Александр и зять Павел ушли на фронт. Все остальные продолжа­ ли работать на своих местах. Только в пошивочную стали посту­ пать другие заказы - заказы с фронта. Простреленная солдатская одежда. Мы ее чинили и плакали, плакали, плакали... Кроме этой работы, я ещё стирала чужое белье, чтобы зарабо­ тать на хлеб и на мыло. Для этого мне приходилось в мороз возить воду из р. Невы на санках. Иногда казалось, что вот-вот последние силы покинут нас от голода и изнурительного труда. Хлеба получа­ ли по 125 г на каждого, и то не всегда, приходилось ходить в Смоль­ ный через Неву пешком. Мама отдавала хлеб нам, сама его не ела. Папа в январе 1942 года умер от голода, брат и зять пропали без вести на фронте. Голод косил человеческие жизни, люди шли, падали и умирали на улице. Мама ходила на разрушенные Бадаевские склады (это были продуктовые склады), собирала там опарышей, жарила их на олифе И мы ели их при тусклом свете керосиновой лампы, думая, что это картофельные ростки. Когда осталось в сковороде совсем немного, она сделала свет ярче и сказала: «Давайте, дети, посмотрим, что мы едим». Никому из нас не стало противно, кроме сытости мы в тот момент ничего не ощущали. После отца умирает от голода двухмесячная дочь Маши, кото­ рую она родила уже во время блокады. Она очень громко кричала, но мы ничем ей не могли помочь, плачь становился все тише и тише. Вскоре она совсем замолчала. У другой дочери, пятилетней Анеч­ ки, была цинга, она знала, что скоро умрет, и говорила: «Чтобы без цветочков меня не хоронили». Умерла, а цветочков-то взять негде. В марте 1942 года маме становится совсем плохо, и она умирает на моих руках. Хоронили мы всех в гробах, которые с Машей сколотили сами. К маме в гроб, «под крылышко», положили ужедавно застывшуюдвух­ месячную внучку. 185