Покрышкин А. И., Небо войны. Повесть фронтовых лет - 1988

— Дьяченко? — Точно, он. Я забыл о просьбе лейтенанта и, не помня себя, пошел в направлении своего самолета. Слышал, как он окликнул меня, чтобы я крутнул винт, но я не мог возвратиться. Мо­ лодым летчикам не нужно видеть слезы. Дьяченко.. . Значит, смерть выхватила товарища, кото­ рый шел совсем рядом со мной, а я рядом с ним. Я привык к Дьяченко в полетах. В бою мне казалось, что он неуяз­ вим. Он был мужественным, бесстрашным бойцом и этими своими чертами полюбился мне. Он был резковат, но добр и смел. Он и я, мы как-то притерлись один к другому сво­ ими характерами, я русский, сибиряк, он степняк, украи­ нец. Я чувствовал себя сильнее, когда знал, что Дьяченко летит рядом со мной. Надежный летчик рядом — это твоя опора, твоя уверенность, твоя окрыленность и твой успех. Я подошел к своему самолету. Техники ставили на место колесо. Нужно было немного подождать, но я не задер ­ жался возле них, чтобы не стали расспрашивать. Да и го­ ворить ни о чем не мог. Ни о чем. Мы с Дьяченко были друзьями больше в воздухе, чем на земле. С ним в моей памяти связывались все бои, все дни войны. Теперь, без него, мне казалось, у меня не было никого близкого, я словно лишился всего. Я думал о нем, о наших совместных полетах, боях. — Готов! — услышал я. Пожал замасленные руки товарищам и поднялся в ка ­ бину. Мотор, словно тоже истосковавшийся по работе, хва ­ танул винтом воздух. До свидания, Котовск! Полет, который так волновал меня, продлился целых два дня. Лишь сегодня я расскажу товарищам о случае в воздухе с разрывом снаряда, об эки­ паже СУ-2, совершившем подвиг. В воздухе снова вспоминаю о Дьяченко. Теперь, под рокот мотора, я думаю о его соколиной смерти. На память приходит «Песня о Соколе». «...Ты храбро бился. Ты видел небо... О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Пускай ты умер! Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером...» Моя душа наполнилась гордостью за Дьяченко. Он, ' р а ­ неный, рванулся в небо на помощь Фигичеву — это в его характере. Он считал для себя позором сидеть на земле, когда его товарищ дерется один. Ж а л ь только, что он мало