Покрышкин А. И., Небо войны. Повесть фронтовых лет - 1988

— Разрешите пойти четверкой,— обращаюсь к начал ь» нику штаба полка. — Штаб дивизии распорядился послать три самоле­ та,— отвечает Никандрыч. — Тогда лучше парой лететь. — Прекратите обсуждение приказа! Все ясно. Надо готовиться к вылету тройкой. А мне уже несколько раз удавалось ходить на задание парой. И хорошо получалось. У пары почти такая же свобода для маневра, как у одиночного самолета. Но этот строй не был тогда узаконен. Более того, он считался несовместимым с требованиями наставлений и инструкций. Взлетел Фигичев, затем Лукашевич. Я пока на старте. Подбегает полковой врач и протягивает плитку шоколада. Теперь нам дают его каждое утро. — Д а ну их, эти гостинцы! — отмахиваюсь я. — Бери, пригодятся,— настаивает врач. Я кладу шоколад в карман реглана, опускаю тормоз и даю полный газ. И вот мы летим. Фигичев ведет разведку, Лукашевич и я прикрываем его. Под нами — Прут. На земле и в воз­ духе никаких признаков войны. Значит, на этом участке немецкие и румынские дивизии уже перебрались через реку, и теперь переправа действует только возле крупных опорных пунктов. Идем на Яссы. Там переправы наверняка сильно при­ крываются. Но Фигичев почему-то не учитывает этого. Не заботясь о скрытности, он продолжает лететь вдоль реки. Вражеские зенитчики могут заметить нас с большого рас­ стояния. Так и есть. На подступах к понтонному мосту гитлеровцы встречают нас огнем. Чтобы прорваться через огневой заслон, прижимаемся к реке. Фигичев летит впе­ реди, мы с Лукашевичем чуть сзади, по сторонам. По понтонному мосту идет колонна солдат. Заметив нас, они прыгают в воду в чистеньком новом обмундировании. Ведь их экипировали для дальнего похода. Хорошо, что заставили фашистов выкупаться. Пусть запомнят, как хлестнул, по ним грохот моторов наших краснозвездных МИГов. Переправа уже позади, огонь вражеских зениток все еще продолжает бушевать. Заметив впереди высокий вы­ ступ берега, Лукашевич переходит на мою сторону. Чтобы не столкнуться с ним, я взмываю вверх и в это время вижу