Сибирская советская энциклопедия_Том3

ням и инструментальным поэмам бурят-монго­ лов и казаков. Следует отметить, что музыка сиб. народностей—исключительно музыка устной традиции, т.-е. содержит ряд пережиточных на­ слоений, задержавшихся в ней от пройденных фаз общественного развития. Наиб, до последнего времени экономически отсталыми являлись группы палеазиатов и тун- гусо-маньчжуров, хоз. формы к-рых ограничи­ ваются в значит, степени охотой. В силу запо­ здания процессов разложения родового строя и образования классового общества, у этих на­ родностей наблюдается наибольшее количество пережитков родового строя в области идеоло- Амыма манок на марала тувинцев Манок ороченский Манок на марала камасинцев Шагур (шор) туземцев Алтая гических надстроек, а вместе с тем и наиб, при­ митивная стадия музыкального мышления, по сравнению с др. сиб. народностями. Общие чер­ ты музыкальной практики данных групп: на­ личие двух основных типов песен: а) массо­ вых бытовых, б) шаманских, и вместе с этим чрезвычайно слабое развитие инструментальной музыки. Тематика массовых бытовых песен, обычно, связана с производственными процес­ сами (охота, рыбная ловля), с событиями дан­ ного дня или с бытовой лирикой (песни не­ весты и т. п.). Колонизаторская политика цар­ ского правительства, со свойственными ей сред­ ствами эксплоатации трудящихся Сиб.—систе­ матическим спаиванием их — оставила след в виде многочисленных «песен пьяницы» (текст якутской «песни о водке», сложенной в первое время продажи казенных спиртных напитков в Якутске, см. «Живчая Старина», 1890, в. I, отд. И, стр. 30—34). Аналогичные песни гиляков—в кол­ лекциях фонограмм-архива ИПИН. Содержание песен текуче; твердый текст отсутствует. Обыч­ но—это импровизация на одну из общераспро­ страненных тем (гиляки, гольды) или иногда Икили алтайцев, игиль тувинцев повторение одного-двух слов (тунгусы). Ша­ манские песни составляют особую группу, отли­ чающуюся от массовых бытовых профессиональ­ ной спецификой исполнения, имеющей целью воздействие на суеверного слушателя: необыч­ ный, горловой тембр голоса, чередование пе­ ния с криками, патетической декламацией и звукоподражанием животным и птицам; напев, не имеющий точки опоры, как бы вращается в замкнутом кругу и гипнотизирует своей моно­ тонностью. В целом интонационная система па­ леазиатов гораздо скуднее, чем тунгусо-маньч- журов. Так, у гиляков мы находим достаточно примитивную стадию фиксации звуковых отно­ шений—центральный устойчивый тон, ок. к-рогс* вращается напев из 3—4 неточно фиксирован­ ных тонов (больших и малых секунд), ритми­ чески нечеткий и меняющийся в силу импрови­ зации текста; фоно-записи гиляцких песен Л. Я- Штернберга (1910) и С. Козина (1931) не обна­ руживают существенной разницы в смысле ин­ тонационной выразительности. Записи 1931 дают преим. тематический сдвиг—проникновение со­ ветской тематики (напр., «о том, как собрались и решили строить школу»), напевы же сохра­ няют прежнюю интонационную специфику. Пес­ ни кетов (енисейские остяки) несколько слож­ ней по звукоряду, но того же типа, что гиляц­ кие. Гольдские песни отличаются специфической манерой исполнения, близкой к китайской, ожи­ вленной и разнообразной ритмикой, усложняю­ щейся благодаря изобилию носовых и гортан­ ных звуков, попадающих на сильную долю и бесполутоновым звукорядом (пентатоникой), с резкими скачками на большие интервалы. Особое место среди народностей севера по своей вокальной культуре занимают тунгусы (в силу того, что в прошлом они стояли на бо­ лее высокой ступени экономического развития). Тунгусские певцы славятся, как мастера песни. И действительно, по сравнению с соседними на­ родностями, находящимися приблизительно в той же стадии экономич. развития, тунгусские песни поражают прежде всего развитым зву­ корядом, разнообразной, но всегда ясно оформ­ ленной ритмикой и кристаллизованным напевом. Следует отметить в массовых бытовых песнях полное отсутствие «гимнастических» интонаци­ онных элементов, встречающихся в песнях ги­ ляков и кетов (вибрация, своеобразное горло­ вое тремоло на одной ноте и т. п.). Производ­ ственные отношения и хоз. формы тунгусов разных районов складывались совершенно раз- Хур монгольский лично; так, у забайкальских тунгусов-скотово- дсв, заимствовавших в значительной степени хоз. формы от соседних бурят, процесс оседа­ ния начался значительно раньше, тогда как у енисейских тунгусов-охотников лишь недавно, в связи с коллективизацией. В надстроечных явлениях также наблюдается существенное раз­ личие. Песни забайкальских тунгусов часто при­ ближаются к соседним, восточно-бурятским, то­ гда как песни енисейских тунгусов имеют свою, чрезвычайно любопытную специфику — четко оформленные строфы, большей частью из не­ скольких частей, противопоставленных друг дру­ гу, при чем очень распространены своеобраз­ ные диалоги—поочередное исполнение одного и того же напева двумя певцами—б. ч. мужчи­ ной и женщиной. См. пример № 1—фоно-запись Ковязина, 1930; №№ 2—7. Записаны по pp. К'у- рейке, Подкаменной и Ниж. Тунгускам И. М. Су­ словым. № 2 поется шаманом при изготовлении нового бубна, присутствующие в это время хо­ дят хороводом; хор в унисон повторяет напев. № 3 поется шаманом при «ловле злого духа в желудке больного»; хор присутствующих так­ же повторяет напев. В № 4—шаман во время камлания разговаривает с «душой тайменя» (Делбон). №№ 5 и 6—напевы тунгусского тан­ ца «ехарь». Пляски тунгусов состоят из рит­ мичного кругового вращения хороводом, под