Сибирская советская энциклопедия_Том3

новывали и развертывали общие положения народнической мысли. Точно так же и сиб. лит-pa становится уча­ стком народнической лит-ры, и в свете народ­ нических концепций ставятся и разрабатывают­ ся отдельные проблемы сиб. быта и жизни, Основные темы—-сиб. деревня и сиб. крестьян­ ство, приисковый быт, тюрьма и ссылка, пере­ селенцы, туземцы (по терминологии того вре­ мени «сиб. инородцы»). Быт сиб. деревни на­ шел свое отражение в рассказах Г. Мачтета (см.) («Вторая правда», «Мы победили», «Сон одно­ го заседателя» и т. д.), Н. Астырева (см.) («На таежных прогалинах»), А. Сибирякова («Очерки забайкальской жизни»), очерк неизвестного ав­ тора, скрывшегося под буквенной подписью: М., рисующего быт сиб. деревни в очень мрач­ ных тонах,—такого же типа рассказ Н. Клар­ ка «Варначка» («Дело», 1887), «Коршуновцы» («Дело», 1872) и др. По б. ч. внимание писате­ лей направлено на этнографическое своеобра­ зие сиб. крестьянства и его отличие от кре­ стьянина Европ. России. Из этого, в общем, немногочисленного цикла особенно выделяют­ ся очерки Н. Астырева, где впервые делается еще нерешительная и не вполне ясная само­ му автору попытка вскрыть более отчетливо социальные противоречия сибирского крестьян­ ства, и Д. Н. Мамина-Сибиряка (см.), внимание к-рого уже всецело направлено на вскрытие и анализ этих противоречий («Сиб. рассказы», роман «Хлеб», сборник «В глуши»). «Той идеаль­ ной деревни, описание к-рой мы когда-то чита­ ли у наших беллетристов,— пишет он в одном рассказе,— нет и помину. Современная деревни представляет арену ожесточенной борьбы, на к-рой сталкиваются самые противоположные элементы, стремления и инстинкты. Перестрой­ ка этой, если позволено так выразиться, клас­ сической деревни с семейным патриархатом во главе и общинным устройством в основании, совершается на наших глазах, так что можно проследить во всей последовательности это брожение взбаломученных рядом реформ эле­ ментов, нарождение новых комбинаций и по­ степенное наслоение новых форм жизни. Ны­ нешняя деревня — это химическая лаборатория, в к-рой идет самая горячая, спешная работа». Широкую картину этих процессов Мамин-Си- биряк дает в своей эпопее из жизни Зап. Сиб. «Хлеб», посвященной изображению развала ста­ рого крестьянского натурального хозяйства и возникновению на его развалинах мелкой и крупной буржуазии, с одной стороны, и— с другой— земледельческого пролетариата. В тесной связи с крест, темой стоит и перес. тема, бывшая также одним из существеннейших моментов народнических изучений Сибири. Пе- реселенчество в первом этапе своего развития особенно привлекало внимание народников, как интересный соц. феномен; оно рассматривалось, как своеобразная «вольная колонизация» Сиб. (в противовес «штрафной», т.-е. ссылке) и как своеобразный пример народных движений. Од­ ним из первых, заинтересовавшихся этим явле­ нием, был Глеб Успенский («Поездка к пересе­ ленцам»), сюда же следует отнести очерки С. Марусина (Швецова) и др. Позже, когда пере­ селение принимает организованные бюрократи­ ческие формы и становится одним из элементов аграрной политики (царизма), стремящейся от­ влечь таким путем крестьянство центр, губер­ ний от аграрной революции, эта тема мобили­ зует вокруг себя представителей различных направлений и течений: от либерального дво­ рянства и буржуазии (Ив. Бунин «На край све­ та», Н. Телешов «За Урал» и пр.)—до реак­ ционного крепостничества (Дедлов «Переселен­ цы и новые места»). Но, в общем, вся художе­ ственная лит-pa о переселении не сумела охва­ тить всей проблемы в целом: ни произведения, вышедшие из либеральной и реакционной среды, ни народнические, не сумели подняться выше отдельных бытовых и психологических зари­ совок,— значение же переселенчества в жизни сиб. крестьянства, перенос на новую почву старых соц. противоречий, экон. закабаление переселенцев зажиточным сибиряком-старожи- лом, подлинный классовый смысл острой соц. вражды этих двух групп—все это осталось вне поля зрения художников, прикасавшихся к пе­ реселенческой проблеме. Примерно в том же плане шла и разработка приисковой темы. Темы приискового быта раз­ рабатывались еще Наумовым («Еж»), затем Сре­ тенским («Сибирские мученики»), Завитновым («В тайге»), В. Михеевым (см.) («Золотые рос­ сыпи»), Г. Мачтетом («В тайге и тундре») и др. В 1888 Ядринцевым был издан спец. сб. «Сибирские рассказы из жизни приискового люда», куда вошли очерки из приложений к «Вост. Обозрению» и где были перепечатаны названные выше рассказы Сретенского и Завит- нова. К 90-м гг. относятся очерки Н. В. Латки- на, печатавшиеся в «Рус. Вестнике» (1894—95)— ряд поверхностных зарисовок быта приисковых служащих и рабочих. В общей совокупности эти рассказы давали довольно четкую картину экон. и адм. эксплоатации приисковых рабочие, их бесправия, отвратительных условий рабочей и бытовой обстановки и дикого, пьяного раз­ гула по возвращении с приисков, заставляюще­ го снова возвращаться в ту же обстановку. Но создавшаяся в итоге этих разрозненных от­ дельных наблюдений картина, хотя и отлича­ лась широтой захвата, но не была ни яркой, ни глуб., и в этом отношении сиб. писатели, за­ трагивавшие приисковую тему, стоят значит, ни­ же того же Мамина-Сибиряка, к-рый в своих рассказах из быта уральских приисков сумел дать не только галлерею сочных бытовых кар­ тин, но и вскрыл те экон. причины, в результате к-рых рабочие массы оказывались в почти не­ ограниченной и, во всяком случае, бесконтроль­ ной власти хищных золотопром. хозяев. Для Мамина-Сибиряка приисковая тема была ча­ стью изображения единого капиталистического процесса; писатели-сибиряки подходили к ней с чисто-народнических позиций и не смогли подняться выше общих народолюбческих обла­ стнических тенденций и обличительного пафо­ са. В конце 60-х гг. пытался создать широкую эпопею сиб. приискового быта Л. Блюммер (по­ лит. ссыльный, позже крупный делец) в своем романе «На Алтае» (отд. изд.—1885, ранее печа­ тался в журн. «Заря», 1871). По свидетельству его биографа, Блюммер хотел дать «полную кар­ тину жизни и горной аристократии, прожигаю­ щей жизнь, и вороватых, развращенных уезд­ ных чиновников, и крестьян-староверов, и их беспощадных мучителей-урядников». Но этот грандиозный замысел остался невоплощенным— вместо широкого соц. полотна получилась эпо­ пея приключенческо-бульварного типа. Тако­ го же авантюрного типа романы А. Качко («В погоне за золотом», 1884), В. Романова («За Урал», 1884), последний отличается от осталь­ ных своей довольно резко выраженной реак­ ционной идеологией и др. В общем, следует отметить, что лит-pa на этом участке значи­ тельно отстала от публицистики, и, несомненно,, самое яркое, художественное изображение сиб.